Книга Шанна. Книга 2, страница 26 – Кэтлин Вудивисс

Шанна нахмурилась.

— Вы сказали — Джон Рюарк? Я знала Рюарка в Англии. Разорившиеся дворяне, правда, убийцы и разбойники. Отвратительные канальи. Вы не из их рода, сэр?

Говорила она мягким голосом, не скрывавшим, однако, ее презрения. Рюарк встретил ее слова веселой улыбкой, Траерн же метнул на нее предостерегающий взгляд.

— Простите меня, господин Рюарк. Я не привыкла к общению с рабами.

— Шанна! — Голос ее отца был тихим, но в нем чувствовалось недовольство.

Изобразив на лице раскаяние, она скользнула на свое место за столом и, не обращая внимания на Рюарка, повернулась к прислуживавшему им невысокому пожилому седовласому негру. Шанна наделила его самой обворожительной улыбкой.

— Доброе утро, Милан, — приветливо проговорила она. — Кажется, погода обещает нам еще один прекрасный день.

— О да, мэм, — отвечал тот. — Прекрасный и солнечный, как вы сами, мисс Шанна. Что вам подать? Я припас для вас неплохую дыню.

— Это будет кстати.

Когда он поставил перед ней чашку чаю и отошел к серванту, Шанна осмелилась поднять глаза на Рюарка и снова встретила его насмешливый взгляд. Она пила чай, вслушиваясь в уверенные ответы Рюарка. Порой он брался за перо и делал заметки. Он совсем не выглядел рабом, а скорее знающим себе цену равноправным собеседником. Склонившись над стопкой эскизов, он объяснял действие каких-то машин. Вслушиваясь в его слова, Шанна не испытывала никаких отрицательных эмоций, кроме разве что скуки. Она понимала, что он умен, находчив и остроумен, как и ее отец, и разбирается в работах на плантациях. Когда Милан наливал им чай, Шанна прервала Рюарка:

— Господин Рюарк, какова была ваша профессия до того, как вы стали рабом? Может быть, вы были надсмотрщиком? Ведь вы из колоний, не так ли? Чем вы занимались в Англии?

— Я занимался лошадьми… и еще кое-чем другим, мадам, — непринужденно отвечал он. — Я долго работал с лошадьми.

Шанна слегка нахмурилась, задумавшись над его словами.

— Так, значит, это вы лечили моего жеребца Аттилу? — Неудивительно, что Аттила его не испугался. — А как вы его лечили? Вы хотите сказать, что дрессировали лошадей? И как оказались в Англии?

Рюарк пожал плечами:

— Я занимался верховыми лошадьми, мадам. И сначала отправился в Шотландию с целью выведения лучших пород.

Шанна не унималась:

— Значит, ваш хозяин считал, что вы можете отличить чистокровную лошадь от обычной?

— Разумеется, мадам.

Зрачки его глаз вспыхнули золотом. Ее злая ирония не осталась незамеченной.

Сквайр Траерн тем временем потягивал чай, смакуя ароматный напиток.

— Я послал дочь в Англию из тех же соображений, — проговорил он, — но кончилось это лишь тем, что она вернулась бездетной вдовой. Я даже не повидался с новобрачным. Она отвергла стольких претендентов, что мне было бы очень любопытно посмотреть на того, кого она удостоила своим выбором.

Шанна обратилась к отцу, не отрывая глаз от Рюарка и пряча улыбку за чашкой, которую подняла к губам:

— Я мало что могу рассказать вам о нем, отец. Судьбе было угодно, чтобы я не зачала ребенка. Видите ли, господин Рюарк, — открыто обратилась она к нему, — отец отправил меня в Англию, чтобы я нашла там себе достойного мужа, который стал бы производителем его наследников. Но так не получилось, несмотря на все мои усилия. И все же, не сомневаюсь, я найду другого мужчину, который будет крепче и не кончит так, как первый.

Последние слова она произнесла с особым выражением и посмотрела прямо в янтарные глаза.

— Я уверен, мадам Бошан, — серьезным тоном заговорил Рюарк, — что такой человек сделает вашу жизнь счастливой. И все же мне кажется, что, какие бы прекрасные планы вы ни строили, от судьбы трудно скрыться. Тому пример — случай со мной. Женщина, которая предложила мне сделку, сулившую счастье, обманула меня. Я очень страдал, — продолжал он. — Но правосудие неминуемо восторжествует, и я получу свое. Разумеется, у меня есть долги, в том числе не самый малый вашему отцу. Но должники есть и у меня, и я возлагаю большие надежды на то, что они расплатятся.

Шанна почувствовала угрозу в этом заявлении и, стараясь скрыть недовольство, возразила:

— Сэр, вы напрасно рассуждаете о правосудии, потому что, несомненно, являетесь его жертвой, и ваше положение вами вполне заслужено. Отец может благосклонно принимать ваши рекомендации, что же до меня, то я считаю присутствие полуголого раба за моим столом позорным!

Отставив чашку, сквайр смотрел на дочь, вслушиваясь в ее мстительную тираду, и не замечал плотоядного взгляда Рюарка, в голосе которого прозвучало что-то вроде оправдания, когда он ей ответил:

— Мадам, мне остается лишь надеяться на то, что вы измените свое мнение.

Не решаясь возразить, кипя от негодования, с потемневшими глазами, Шанна встала из-за стола и, гордо подняв голову, вышла.

Шанна осмелилась зайти к отцу только после того, как ушел Рюарк, и то с опаской. Не было ни одного другого раба, который так привлекал бы внимание сквайра, как этот колонист.

Траерн у себя в кабинете просматривал счета, представленные Ролстоном. Шанна подошла к нему с ангельским выражением лица.

— Как думаете, папа, дождь будет?

За широко открытыми окнами синело чистое небо. Траерн что-то проворчал, не отрываясь от своих реестров. Казалось, он не замечал усевшейся рядом дочери.

— Интересно, раздобыла ли сегодня миссис Хоукинс омаров? Я могла бы послать за ними Милана. Вы не против, папа?

Сквайр рассеянно взглянул на дочь и снова занялся бумагами. Шанна не отступала. Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть, чем он занят. И робко спросила:

— Я мешаю вам, папа?

Траерн вздохнул, отодвинул стул и повернулся к ней лицом.

— Вижу, вы не оставите меня в покое, пока я вас не выслушаю.

Говорите же, дочка.

— Ах… я по поводу этого человека, отец… Этого Рюарка. Считаете ли вы желательным его присутствие на Лос-Камельосе? Нельзя ли от него как-нибудь отделаться? Продать, например? — Она помолчала, глядя на, казалось, задумавшегося отца, и продолжала: — Я нахожу господина Рюарка слишком дерзким и высокомерным. У него манеры скорее хозяина, чем раба. А его одежда! Она просто ужасна. Никогда не видела человека, щеголявшего по улицам полуголым. И он будто не обращает внимания на то, что ему говорят. И еще: я слышала, что он кружит головы всем девушкам нашей деревни. Не пройдет и года, как вам придется кормить всех его отпрысков.

— Что ж, — проговорил Орлан Траерн, — может быть, кастрировать его, чтобы защитить обитательниц нашего маленького рая?

Шанна резко поднялась со стула.

— Господи, отец! Это же человек. Это не животное. Вы не сделаете итого.