Книга Попугаи с площади Ареццо, страница 65 – Эрик-Эмманюэль Шмитт

Владельцам заведения пришлось вмешаться и утихомиривать ее, призвав на помощь Жан-Ноэля. Извинившись перед Захарием Бидерманом, они целый час старались восстановить в клубе праздничную атмосферу и успокоить взбудораженных клиентов.

Жан-Ноэль заперся с Дианой в одном из номеров и счищал с нее остатки еды, но утихомирить ее гнев ему так и не удалось.

— Чего ты на него набросилась?

— Он подонок! Терпеть не могу подонков!

— Да что он тебе сделал?

— Мне? Ничего. Ко мне он и не посмеет прикоснуться. А вот другим…

— О ком ты говоришь?

— Оставь меня в покое! Все знают, что этот гнусный тип использует женщин, как бумажные носовые платки: кончит в них и выбросит.

— Диана, он просто незакомплексованный человек.

— Ах вот оно что!

— Как и мы с тобой.

— Заткнись, кретин несчастный, по стенке размажу!

Осознав, что Диана себя не контролирует, Жан-Ноэль решил не настаивать.

После того кошмарного вечера, с которого им пришлось спешно ретироваться, Диана так и не успокоилась, наоборот, она распалялась все сильнее, и любое упоминание имени комиссара Евросоюза выводило ее из себя, превращая в объятую ненавистью фурию.

В эти дни в памяти Жан-Ноэля всплыли несколько моментов, которые прежде вызывали у него удивление. Когда они встретились, Диана потребовала, чтобы они поселились на площади Ареццо, и объяснила это тем, что она, мол, мечтала там жить с самого детства; она заставила Жан-Ноэля продать свой дом в Сен-Жене и купить жилье, которое она сама выбрала. Потом Жан-Ноэль много раз заставал ее у окна, откуда она вглядывалась в особняк Бидерманов, как будто вела за ними слежку. К тому же, хотя она совершенно не интересовалась ничем, что волновало окружающих, она не пропускала ни одной статьи или передачи, посвященной Бидерману. Когда как-то утром Жан-Ноэль объявил ей, что они получили от экономиста приглашение на вечеринку «по-соседски», она побледнела, заперлась в своей комнате, потом целую неделю злословила по поводу «этой идиотской привычки звать в гости людей, с которыми тебя свело лишь стечение обстоятельств». А когда подошло время злополучной вечеринки, она настояла, чтобы они срочно отправились в Нормандию на одну «очень славную тусовку».

Теперь, когда отвращение Дианы к знаменитому экономисту стало очевидным, Жан-Ноэль связал все эти случаи между собой. Что такое произошло между Дианой и Захарием Бидерманом? Первым делом мужу, конечно, пришел в голову адюльтер, но тут нужно было знать Диану, для которой случайные связи были вещью абсолютно нормальной, к тому же она всегда продолжала вести себя по-дружески с мужчинами, с которыми переспала. Значит, дело в чем-то другом… Но в чем?

Диана мчалась на своем «фиате» по Брюсселю, трясясь на ухабистых мостовых и неустанно поливая грязью «все это сборище идиотов», которые, видно, выиграли свои водительские права в лотерею.

Приехав в Нижний город, она припарковалась неподалеку от рыбного рынка, зашла во дворик, набрала код и через дверь, расположенную вровень с проезжей частью, вошла в квартиру на нижнем этаже.

Фредерик встретил ее радостной улыбкой:

— Здравствуй, моя богиня, скажи мне, что это сон!

Диана оценила оказанный ей прием и покраснела под его обжигающим взглядом. Вокруг пахло мужчиной и царил обычный мужской беспорядок: стопки книжек и дисков, повсюду разбросана одежда, на столике у кровати — поднос с остатками вчерашнего ужина.

— Я обожаю твою квартиру, Фред!

— Рассказывай! Но твой образ царит в ней и днем и ночью, принцесса.

И правда, на дальней стенке располагалась огромная, два на три метра, фотография Дианы — она была снята голой на простыне, заляпанной кровью.

Диана подошла к мужчине в инвалидном кресле.

— Я хотела тебя, — шепнула она, покусывая его за ухо.

Он замурлыкал, сам не свой от радости.

Диана отступила на шаг назад и велела:

— Поставь мне музыку.

— Какую?

— Ну, что-нибудь гадкое, на твой вкус.

— Такую, чтоб у тебя лопнули барабанные перепонки, моя богиня?

— Точно!

Одной рукой он набрал что-то на пульте, который оказался у него в правом кармане, над колесом кресла, и на них обрушился грохот металла: оглушительные, резкие звуки. Фредерик, по профессии инженер-звукооператор, слушал хард-рок на такой громкости, что мог бы заглушить работающий отбойный молоток.

Диана отступила еще на шаг; в такт музыке, точнее, отрывистому ритму басов — тому, что можно было вычленить в этой сплавленной намертво звуковой лаве, — она изобразила стриптиз.

Фредерик, опьяневший от счастья, блаженно наблюдал за ней. Ему было тридцать пять, симпатичный, зеленоглазый, с большими руками — образец крепкого и здорового мужика, о каком мечтают все девчонки; пять лет назад он гнал на мотоцикле на ста восьмидесяти по мокрому шоссе, мотоцикл занесло, парень влетел в бетонную стену и сломал позвоночник. Ему парализовало нижнюю половину тела, все, что ниже пупка, — он не чувствовал своих ног, не мог ими управлять. После аварии он решительно и настойчиво восстанавливался, насколько это было возможно: накачивал спину, руки, плечи, но нижние конечности отказались ему повиноваться; он был обречен до конца своих дней передвигаться в инвалидном кресле.

Если бы Диана познакомилась с ним, когда он еще не был калекой, она, скорее всего, не обратила бы на него внимания — столько в нем было здоровья и жизнерадостности… Но подруга познакомила их, когда он выписался из больницы, и она взяла его в любовники.

— Заниматься сексом с паралитиком — верх эротики, — частенько объясняла она тем, кто и так ни о чем ее не спрашивал.

И действительно, с ним она сама руководила процессом, выбирая подходящий момент, ритм и амплитуду.

Фредерик, которого она заранее предупредила по телефону, уже принял таблетки, гарантировавшие эрекцию, — это придавало ему уверенности, хотя он знал, что Диана и так найдет способ его возбудить. Помня, что нижняя часть его тела ничего не чувствует, она перенесла свое внимание на чувствительные зоны в верхней части: рот, уши, шею, соски. Вот и сейчас она увлеченно занялась партнером, припав к нему, как паук к паутине.

— Ну что, он и тебе фигу показывает? — спрашивал Фредерик, имея в виду свой член, который она от него прикрывала.

— Вовсе нет.

— Вот хорошо. Меня-то он никогда не слушается: даже если я чувствую себя очень возбужденным, ему на это плевать.

— Он отлично тебя слушается, вакуумный насос сегодня не понадобится! — восхищенно шепнула она ему на ухо.

Очень быстро Фредерик понял, что она права: он ощутил в верхней части тела признаки, сопровождающие физическое наслаждение: жар, испарину, ускорение сердечного ритма, а потом — содрогания всего туловища и сокращение брюшных мышц.