Книга Сдержать свое слово, страница 37 – Марина Серова

Вслух же я сказала коротко:

— Вы заказывали мне найти настоящего убийцу вашего сына, — я сделала ударение на слова «вашего». — Чем вы теперь недовольны?

Коврина опустилась на табуретку.

— Убийца должен сидеть в тюрьме, — заключила она потухшим голосом, — а не гулять на свободе.

— Все правильно, — подтвердила Вера. — Все дело в том, что я хочу забрать тебя с собой.

Вот это поворот! Мне что, придется к Свитягину двоих конвоировать?

На Коврину было страшно смотреть. Ее лицо исказила жуткая гримаса, которую не изобразить ни одному талантливому актеру. Шегирян тем временем продолжала:

— Перед законом должны отвечать все, а не выборочно. Так что собирай пожитки. Пришло и твое время, Степа, в тюрьме сидеть.

Коврина сделалась белее первого снега, не спеша падавшего за окном и устилавшего чистым ковром землю.

— А что, — вклинилась в разговор я, — это мысль. Заодно и брата своего навестите. Он уже там давно отдыхает.

— Как? Егор?

— У вас есть другие братья? — ответила я вопросом на вопрос.

«Какая славная уголовная семейка, — подумалось мне. — Представляю, как широко раскроется рот у Свитягина. Нужно, кстати, ему позвонить».

Прикинув, что между Шегирян и Ковриной приличное расстояние и, если что, среагировать успею, я села в кресло и набрала на мобильнике знакомый номер. Теперь дар убеждения не должен мне изменить, так как придется уговаривать Свитягина прислать за нами машину. Пока я крыла козырями свитягинские тузы, пытаясь доказать ему, что звоню не из-за своей очередной прихоти, две враждующие стороны сохраняли молчание. Шегирян остановила долгий взгляд на Ковриной, а та сверлила глазами пол. Свитягин наконец сдался и обещал прислать машину.

— Жди в течение дня.

— Что-о? Ты не представляешь, в каком интересном положении я нахожусь. Машина нужна срочно.

— Ну, дорогая, у нас тут не автопарк! К тому же и без тебя забот по горло. Он разозлил меня не на шутку.

— Короче, так: если ты не появишься в течение часа, я не знаю, что с тобой сделаю! Понял?

А что еще я могла сказать? Не угрожать же в самом деле Свитягину, что отпущу Шегирян на все четыре стороны. Ему на это наплевать.

Опер, услышав мой своеобразный шантаж, засмеялся.

— Ого! Дама в интересном положении угрожает капитану при исполнении. Это в твоем духе, Иванова.

Как славно, что с чувством юмора у него все в порядке. Николай сдался:

— Ладно. От тебя не отвяжешься. Диктуй адрес.

Хорошо хоть так, могло быть и хуже.

Положив рядом с собой трубку, я посмотрела на Шегирян. Скрестив руки на груди, она взирала на Степаниду с таким омерзением, с каким обычно смотрят на тараканов. Меня поражал диапазон противоположных чувств, которые успевали посетить ее за непродолжительный отрезок времени. Да, для ее натуры явно было характерно сильное непостоянство.

В данный момент ей доставляло удовольствие смотреть, как Степаниду от всего происходящего уже начал колотить нервный озноб. Коврина опять схватилась за сердце, встала с табуретки и, дойдя до дивана, легла.

Я вспомнила желание Шегирян, чтобы Коврина увидела ее и умерла от страха. Как бы и впрямь не померла…

Степанида совсем затихла. Я подошла к ней и потрясла за плечо. Бывшая начальница детского дома лежала без сознания.

— Вы, оказывается, страшная женщина, — по-новому посмотрев на Веру, сказала я после того, как вызвала «Скорую». — Откуда вы могли знать, что все так обернется?

Вера повернулась ко мне спиной и уставилась в окно на падающий снег.

— Она уже перенесла два инсульта. Это, вероятно, третий. А может быть, инфаркт. Мне без разницы.

— Если бы я знала…

— Но ты не знала. Поэтому не терзайся угрызениями совести! — выкрикнула она мне. — Ты же понимаешь, никакая тюрьма ей не светит! Теперь невозможно доказать, что она совершила подмену детей. Да и сколько лет прошло…

Праведный гнев, обуявший Шегирян, вырвался наружу. Она продолжала:

— Конечно, мне было бы спокойнее знать, что она гниет на зоне, так же, как и я. За ее внешне сильной натурой скрывается трусливая душонка, и в этом, с позволения сказать, учреждении, ей было бы не выжить. Но коль уж зона ей не светит, то пусть подохнет в больнице!

Обеспокоенная состоянием Степаниды, я подошла и нащупала у нее пульс. Еле-еле различим. Где же «Скорая», черт возьми!

Наверное, Шегирян имеет моральное право поступить таким образом, — пыталась убедить я себя. Но почему-то это получалось у меня не очень.

Я позвонила еще раз. Диспетчер ответила, что машина уже выехала. Коря себя в совершенном поступке, хоть и обдуманном, но все же неправильном, я сидела в кресле и чувствовала нарастающее напряжение во всех своих членах.

Наконец раздался долгожданный звонок в дверь. К моей радости, а может, и к неудовольствию — я не смогла сразу до конца разобраться в своих ощущениях, — первым прибыл Свитягин. Может ведь, если захочет. Вера не двинулась с места и все так же изучала пейзаж за окном. Коротко обрисовав Николаю обстановку, я сообщила, что ему необходимо сейчас забрать Шегирян с собой.

— Она готова сделать признание, — заверила я Николая.

— Признание в убийстве Коврина, как я понял?

— Признание в убийстве своего сына, — уточнила я.

— Не понял.

— Мне нужно дождаться «Скорую», — торопливо сказала я. — Потом подъеду и разложу тебе все по полочкам.

Свитягин недоверчиво взглянул на меня, и я открыла уж было рот, чтобы объясниться до конца, но услышала растянутое «ладно», а затем и следующее:

— Посмотрим, что это за пташка. Давай ее сюда.

Я подошла к Вере.

— Вы должны поехать с капитаном, — обратилась я к ней, указывая в сторону коридора.

Взгляд ее, брошенный на меня, был насмешливым.

— Единственным человеком, которому я была что-то должна, был мой сын. Но ты не волнуйся, — она похлопала меня по плечу, — я сдержу свое слово. У меня к тебе только одна просьба. — Вера подняла с подоконника свою сумку и протянула мне. — Отдай и эти деньги моей внучке, Полине. Мне они уже ни к чему.

Я кивнула головой.

— Хорошо.

Твердой походкой Шегирян вышла из комнаты. Когда дверь захлопнулась, я подошла к окну, чтобы посмотреть, может быть, в последний раз на ту, мысли о которой не давали мне покоя последнее время. Свитягин гостеприимно распахнул перед ней дверцу «козлика». Вера села на заднее сиденье, опер устроился рядом с ней. Машина тронулась. Ну вот и все. Перелистнута еще одна страница моей жизни.