Книга Звездная река, страница 81 – Гай Гэвриэл Кей

Солдат, который разговаривал с Ваем сидя на коне, был крепким мужчиной, не очень молодым. Он был заместителем командующего пятью тысячами – ранг, достойный уважения. Он давал ему право вести беседу с Ци Ваем, но, конечно, не давал права приказывать члену клана императора.

Этот мужчина обратился к нему с должным уважением. Кажется, он действительно приходил к ним в дом в Ханьцзине: сопровождал того воина, который спас жизнь Шань в Гэнюэ прошлой осенью. Это было очень неожиданно.

Но это никак не влияло на его намерения. Он совершил такое путешествие не для того, чтобы вскочить и подчиниться приказу какого-то солдата.

Он даже не совсем понимал, что этот офицер здесь делает, к северо-западу от Шуцюяня, на заросшей травой территории давно уже покинутого храма Чо. С другой стороны, его это не слишком интересовало. Цивилизованному человеку нет никакого дела до перемещений солдат.

А ему необходимо выкопать церемониальный сосуд из того места, куда его привела интуиция, подсказавшая (точно!), что там что-то можно найти. А если там есть одно великолепное бронзовое изделие, то почти наверняка есть и другие артефакты. Ему нужны церемониальные чаши с гравировкой. Их у него пока нет, тем более чаш времен Четвертой династии и еще более древних. Он всегда мечтал откопать сундук с хранящимися в нем свитками. Однажды ему это удалось. Такое воспоминание дает человеку надежду снова найти такой сундук. Это становится страстным желанием.

Он гневно смотрел снизу на офицера, сидящего верхом на коне, который – даже на неопытный взгляд Ци Вая – походил на загнанную клячу. Этот человек в ответ смотрел на него, и выражение его лица можно было назвать насмешливым, как это ни шокировало.

– Я не стану отдавать вам приказы, конечно, – серьезно произнес этот воин.

– Конечно, в самом деле! – резко бросил Ци Вай из клана императора.

– Но я отдам приказ вашим рабочим.

Последовала пауза, пока Вай это обдумывал.

– Если вы останетесь здесь, то вы останетесь в одиночестве, господин. И я должен забрать повозку и доставить ее в город. Мы получили инструкции. Сяолюй собираются сегодня переправиться через реку, это почти точно известно, и они будут очень недовольны. Мы не должны оставлять им ничего ценного. И я вам вполне верю, мой господин, когда вы уверяете, что предметы на повозке имеют ценность.

– Конечно, имеют! Большую ценность!

Ци Вай начал с тревогой ощущать, что этот разговор складывается не совсем так, как ему бы хотелось.

– Вы это подтверждаете, – офицер спокойно кивнул головой.

Он повернулся и через плечо отдал команду пяти солдатам, сопровождающим его. Те, в свою очередь, двинулись к яме в земле, где люди Вая выкапывали (в тот момент уже не слишком усердно) из грунта уже частично открывшийся сосуд.

– Что они собираются делать? – потребовал ответа Вай, со всей доступной ему властностью в голосе.

– Сообщат вашим людям, что всадники сяолюй, вероятно, будут здесь до конца этого дня. То же самое я сообщил вам, мой господин.

– У нас с ними мирный договор! – резко возразил Вай.

– Да, это правда. Возможно, мы его нарушили вчера ночью. Контрабандист с нашего берега. Похищены кони. Может быть, на северном берегу были пострадавшие. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал на нашем берегу. Особенно не хотим, чтобы одним из них стал член клана императора.

– Они не посмеют!

– Простите меня, но они посмеют. Возможно, дипломат сяолюй понял бы все значение персоны вашей милости, но разозленный солдат вряд ли проявит осторожность.

– Тогда вы и ваши люди останетесь и будете защищать меня! Я… я вам приказываю остаться!

Лицо офицера стало серьезным. Он уже не улыбался.

– Господин, я бы с большим удовольствием убил сяолюй, защищая вас, но у меня другие распоряжения, и я не знаю, каким образом вы можете их отменить. Мне очень жаль, мой господин. Как я уже сказал, я должен увести ваших людей. Если вы остаетесь, то вы остаетесь один. Если вам это будет приятно услышать, то ваша гибель, возможно, будет стоить жизни мне самому. За то, что я оставил вас здесь.

Он пустил старого коня трусцой к наемным рабочим Вая. Те, как видел Вай, с недостойной поспешностью уже вылезали из ямы вокруг массивного бронзового сосуда.

– Оставайтесь на месте! – закричал он. Они взглянули на него, но не остановились.

– Я прикажу вас наказать палками!

Офицер оглянулся на него. На этот раз выражение его лица было неприятным, его можно было даже назвать презрительным.

– Для этого нет оснований, господин, – сказал он. – Они подчиняются приказу военных.

– Как ваше имя, проклятый глупец?

– Цзао Цзыцзи, господин. Служу под командованием военачальника Жэнь Дайяня в казармах Синаня. Вы сможете найти меня там, господин, если пожелаете. И вы, несомненно, можете подать жалобу судье, здесь или в Синане.

Он опять отвернулся от него. Его солдаты строили в ряды работников Вая. Они взяли повозку с уже выкопанными артефактами.

Вай смотрел, как они двинулись по вытоптанной земле к грунтовой дороге, которая дальше пересекалась с большей дорогой, ведущей к стенам Шуцюяня.

До него вдруг дошли две неприятные истины. Одинокая птица пела на дереве за его спиной, и он вот-вот тоже останется один среди развалин храма.

Он смотрел вслед удаляющемуся отряду. Огляделся по сторонам. Реки не видно, но она недалеко. Птица продолжала петь с раздражающим упорством. Группа людей продолжала удаляться вместе с повозкой.

«Всадники сяолюй», – сказал тот офицер.

– Тогда мне нужен конь! – закричал он. – Дайте мне коня!

Они остановились. Офицер оглянулся.

Они посадили его на повозку. Он всю дорогу трясся на ней и страдал от болезненных толчков, пока они не приехали в Шуцюянь в конце дня. На коленях он держал керамическую чашу, сжимая ее обеими руками. Они ехали слишком быстро, и она бы почти наверняка разбилась, если бы он ее не уберег.

Позже они узнали, что позади них тридцать всадников сяолюй перебрались через Золотую реку и обыскали местность в поисках двух своих коней и человека, который их украл.

Сначала они старались не трогать крестьян, по крайней мере, никому не наносить серьезных ран. Но потом один фермер слишком упорно сопротивлялся их желанию заглянуть в его хлев. Всадник сяолюй, не понимая, что он кричит, но видя, что фермер размахивает серпом, решил, что это служит достаточным оправданием его желанию убить кого-нибудь.

Один из четырех солдат, убитых две ночи назад, был его братом. Всадник потом получил выговор от командира. Тех двух коней в хлеву не оказалось. От нечего делать они подожгли его.

* * *

Шань всего один раз приезжала в Синань до этого, и совсем не так надолго, как в этот раз. Это самый странный город из всех, какие ей доводилось видеть.