Книга Поверь в мечту, страница 70 – Дебра Дайер

– Боже, какой ужас! Наверняка бедняжка была напугана до смерти.

– Джексон когда-то и сам был рейнджером. Он позвал пару старых друзей, взял сыновей и отправился за дочкой… Ну а потом мы со Спенсом подружились. Он решил начать собственное дело и купил старую убыточную железнодорожную компанию. Я водил поезда… Да и он тоже. Потом нам пришлось заняться расхитителями… В общем, через шесть месяцев компания начала приносить доход. У Спенса талант делать деньги. – Бен опять оживился и подмигнул ей. Потом спрыгнул с коляски и протянул руку: – Слезай.

– Бен, все нормально, давай поедем домой.

– Ну, раз уж мы здесь, я хочу еще немного насладиться видом. – Он ловко подхватил ее за талию и поставил рядом с собой. – Идем.

Они подошли к краю утеса. Внизу бились волны. Море блестело на солнце и слепило глаза.

– Спенс любит детей, – негромко произнес Бен. – Вот увидишь, он обрадуется.

– Конечно. – «Еще бы, этот ребенок – его билет на свободу!»

– Да нет, правда. Знаешь, племянники его обожают. И он с удовольствием возится с ними… Тори?

Она не выдержала. Слезы горячими ручейками потекли по лицу. Бен обнял ее, и она разрыдалась на его плече, испытывая неожиданное облегчение оттого, что кто-то просто молчит рядом и крепко держит ее за плечи. Потом он вытащил булавку и осторожно снял с нее шляпку.

– Что ты делаешь? – пробормотала Тори.

– Цветочки на ней… колются. – Он потер подбородок.

Тори рассмеялась, хотя слезы и продолжали капать. Она отстранилась, вытирая мокрые глаза и переводя дыхание.

– Прости, так глупо получилось. Я намочила тебе рубашку.

– Если ты мне все расскажешь, тебе полегчает. – Бен заботливо вытер ее мокрые щеки.

– Вряд ли, – покачала она головой.

Он снял пиджак и положил его на камни.

– Садись и давай поговорим.

Тори посмотрела в голубые глаза и подумала, что за последние недели этот некрасивый, но приятный мужчина с добрыми глазами стал ее другом. Он охранял ее, заботился о ней и берег ее секреты. Она села рядом с Беном и, вдохнув поглубже, принялась рассказывать все с самого начала. Когда печальное повествование подошло к концу, Тори робко взглянула на Бена, почти уверенная, что увидит неприязнь на его лице. Но голубые глаза смотрели на нее с нежностью, и, покачав головой, он сказал:

– Да, тебя приперли к стенке… Но теперь-то почему ты так расстраиваешься? Ведь ребенок – это именно то, что было причиной сделки.

– Да, это так, но… – Тори сглотнула комок в горле. – Но я люблю его!

– Я так и думал, – усмехнулся Бен. – И я не хочу, не хочу, чтобы Спенс уходил!

– Тихо, тихо, никто пока никуда не уходит. – Бен обнял ее дрожащие плечи.

– Но я должна сдержать свое слово и освободить его. И теперь нет причины, по которой я не могу этого сделать. Он свое слово сдержал.

– Знаешь, я скажу ему…

– Нет-нет! – Чуть отстранившись, Тори судорожно вцепилась в рукав его рубашки. – Поклянись мне, что не расскажешь ему.

– Но. Тори, это бы помогло. Иногда кто-то третий должен…

– Поклянись, Бен, прошу тебя! Пойми, мне не нужна его жалость, и я не хочу, чтобы он остался из-за ребенка, Я слишком сильно люблю его… И только если бы он тоже…

– Ладно. – Бен вздохнул. – Я клянусь молчать. Но сдается мне, красавица, что ты не права. И Спенс не собирается так легко тебя отпускать.

То ли Тори и сама хотела в это верить, то ли подействовали смешные истории Бена, которыми он развлекал ее всю обратную дорогу, но в «Хэмптон-Хаус» она приехала почти веселой. Спенс стоял в кабинете и смотрел в коридор. Он услышал смех Тори, еще когда она выходила из экипажа. Сам он был не в лучшем настроении и теперь, глядя, как его жена и лучший друг идут по коридору и он обнимает ее за плечи, а она смотрит ему в лицо и улыбается… Сам Кинкейд никогда не был с ней так близок, так непосредствен. Что-то весьма похожее на ревность кольнуло его сердце, и Спенс сухо произнес:

– Рад видеть вас обоих в столь прекрасном настроении.

Он вглядывался в лицо жены. Целая гамма чувств промелькнула на ее красивом лице, когда она увидела его. Растерянность и страх. И что-то еще.

– Хорошо, что ты вернулся, – тихо произнесла она. – Надеюсь, поездка была удачной?

– Да. – Господи, как же он по ней соскучился! Так хочется подойти, обнять, зарыться лицом в ее теплые волосы. – Надеюсь, ты здорова? – Что он несет!

– Да, спасибо…

– Ну, вы найдете о чем поговорить. – Бен выскользнул за дверь, а муж и жена остались одни, разделенные несколькими футами пушистого ковра и стеной сомнений.

– Я думал…

– Я хотела…

– Извини, – сказали они одновременно.

– Ты первая, – предложил Спенс.

– Я… я была у доктора Уоллеса.

– Ты заболела?

Тори молча покачала головой. Сначала Спенс вздохнул с облегчением, но тут же понял, что означает этот визит. Он не хотел додумывать эту мысль до конца, уже догадываясь, что она скажет.

– Я беременна, – прошептала Тори.

«Так скоро? Господи, ну почему так скоро?» – с тоской подумал он, а вслух произнес:

– Поздравляю, похоже, мы с тобой молодцы.

Она кивнула.

– Теперь остается только одно… – Выговорив это. Тори затаила дыхание, «Ну пожалуйста, Спенс, не отпускай меня. Скажи, что ты не хочешь, чтобы мы разводились, что я нужна тебе… Скажи, что любишь… Боже мой…»

Да, кажется, она решила не тянуть с этим. Как жаль. Возможно, он сумел бы привязать ее к себе, вызвать ответные чувства – если бы у них было больше времени.

– Я поручу Биллингсу подготовить бумаги сегодня после обеда.

Сегодня? Не может быть! Уже сегодня?

– Хорошо, – побелевшими губами прошептала Тори и побрела к себе в спальню, стараясь держать спину прямо и считая шаги, чтобы не разреветься прежде, чем за ней закроется дверь.

– Какие основания для развода указать?

– Основания? – тупо переспросила она.

– Да, для развода нужна причина. Что написать: нарушение супружеской верности или пренебрежение обязанностями? Тори повернулась и молча посмотрела на него.

– В случае измены суд потребует доказательств. Мне предъявить нечего, так что, думаю, стоит остановиться на пренебрежении супружескими обязанностями… Если ты не была с другим. Тори, которая подалась вперед, похоже, желая что-то сказать, услышав последнюю фразу, отшатнулась, как будто получила пощечину.

– Как ты смеешь предполагать подобное!

– Это упростило бы дело, – Гордость не позволит ему показать, как каждое слово ножом вонзается в сердце, как эта женщина измучила его.