Онлайн книга «Русские сумерки. Клятва трикстера»
|
Не самый свежий, но смешной – особенно после выпитого пива. И все мои мысли насчёт иного поколения теперь показались надуманной интеллигентской чепухой. Я нашёл друзей. Это главное. – Чего молчишь? – толкнул меня в бок Валентин. – Ну-ка, немедленно озвучь что-нибудь умное! И я поднял пластиковый стакан с пивом: – За Алёну! За её шестнадцать лет! – Отличный возраст! – поддержал Ромка. И пока все пили, они с виновницей торжества обменялись полными скрытого смысла взглядами. Меньше чем через год, когда Алёна окончит школу, они собираются пожениться. И правильно. В такие времена лучше не тянуть… Я исподтишка зыркнул на Настю. После выпитого вина у неё на щеках играл румянец. Она улыбалась, пока Белка что-то ей рассказывала. А мне вдруг отчаянно захотелось поцеловать Настю – туда, где загорелая кожа выглядывала между горловиной кофты и тёмными волосами… К вечеру стало холодать, а мангал давно прогорел. Было решено возвращаться в дом. Через четверть часа всё продолжилось уже на квартире. Пиво ещё оставалось. Вина и сока тоже хватало. К тому же имелся пирог c курятиной «MADE BY BELKA» и два торта на выбор. В общем, день рождения «must go on!». Валентин врубил музыку – не так, чтоб стекла дребезжали, а так, чтоб можно было танцевать. И мы медленно закружились по комнате – Роман с Алёной, Валентин с двумя её подругами, Белка с Михой, а я с Настей… Правда, продолжалось это не слишком долго. Ромка включил новенький стереопроектор – свой подарок. Свет погасили и запустили «Аватар-5» – любимый фильм Алёны. Пользуясь полумраком, мы с Настей незаметно выскользнули из квартиры. На лестнице я её обнял. Она с улыбкой отстранилась и предложила: – Прогуляемся? – Давай. Мы спустились в вечернюю прохладу и тьму. Ни один уличный фонарь тут, на окраине, не горел. Свет шёл только от окон и киосков. Но сейчас нам и не нужен свет… Мы прошли пару кварталов, держась за руки. На углу Березинской и Чешко я поцеловал Настю в губы. Какая-то машина озарила нас фарами. И мы двинулись в сторону сквера. Я мягко обнял Настю за талию. А она прошептала: – Глеб, нам надо поговорить… Конечно. Нам давно пора поговорить. Только не сейчас! Она мягко, но решительно высвободилась. И крепко взяла меня за руку. Я вздохнул и подчинился. Мы неторопливо двинулись по аллее. – Скажи, Глеб, ты до самой пенсии собираешься преподавать ОБЖ? – Пенсия – это хорошо, – пробурчал я. – Какой там требуется стаж? На самом деле я никогда не загадывал так далеко. Весь мой опыт приучил меня планировать только на ближайшие месяцы. – …И вообще, ОБЖ звучит гордо! Настя качнула головой: – Считаешь – это твой предел? Неужели не веришь, что способен на большее? Я мягко сжал её ладонь. Угу. Строить грандиозные планы свойственно девушкам в её возрасте. Они ещё не понимают, как это здорово – когда ты можешь радоваться тому, что у тебя есть… – Скучно жить в Ермилово? – усмехнулся я. – Хочешь увидеть мир? Поверь, он того не стоит. – Чего не стоит? – Ничего. Даже одной твоей улыбки. Он и раньше был так себе. А после Сумерек вообще испаскудился… Глупая девочка. Она и не понимает, как ей повезло – обитать здесь, в Ермилово, в живом, почти нормальном городке. Ни Зон, ни псевдоволков… Два крупнейших местных предприятия сохранились в том виде, что и до Сумерек. У людей есть нормальная работа. Значит, рождаются дети, работают школы. И ещё маячит какая-то надежда впереди. А в сытой и богатой Москве её почти нет… – Если мир так плох, разве мы не можем сделать его лучше? – отражённый свет окон блеснул в глазах Насти. Да, наверное, скучно работать учителем в маленькой школе. Я покачал головой: – Мир и не заметит наших усилий… – Но ведь все равно надо пробовать. Я не ответил. Мне и так всё было ясно. Девичья дурь – милая и незатейливая! Ладно, вот откроем мы с Ромкой компьютерную фирму, и я пущу в дело, легализую свои сбережения. Ничего не буду жалеть, тем более – для Насти! Куплю машину. Каждое воскресенье будем ездить на Плехино озеро. Заживём на всю катушку, будем счастливы – каждый день, каждую минуту! И эта её блажь сама развеется – как дым на ветру… Она склонила голову на моё плечо: – Ты просто должен к себе прислушаться… Сердце подскажет. Сердце? Целую минуту я и правда стоял и слушал. Вглядываясь в черноту ночи. Мысленно матеря русских классиков, до сих пор забивающих мозги провинциальным дурёхам… Откуда-то издали донёсся звук мотора. Грузовик? А сердце молчало. И никакого катарсиса… Наоборот, муторно и неуютно стало на душе. Торчим тут посреди тёмного сквера, будто сопливые школьники! Холодный ветер усиливается. И в каждом шорохе чудится что-то угрожающее, тревожное… Сдавленный крик прилетел издалека. А потом чей-то смех. Пьяные? Не мы одни отмечаем день рождения. – Пошли назад, – сказал я. – А то Алёна обидится. Мы медленно двинулись по аллее. Вернулись к Березинской улице. Я спросил: – Кстати, как там моя сестричка? Даётся ей родная литература? – Конечно, – кивнула Настя. – Только у неё – особая точка зрения. – Неужели? – Обозвала Онегина мудаком. Я засмеялся: – А что? В чём-то она права… – Сказала, Ленский должен был набить ему морду… – Ещё бы! Дуэль – не наш метод. Тратить на такого патроны! Настя улыбнулась: – А вообще, Пушкин ей нравится. Говорит, она б подстерегла Дантеса в тёмном переулке и… Окончить фразу не успела – я дёрнул Настю в сторону, за кусты. – Что такое? – Ничего, – сухо ответил я, наблюдая, как удаляется полицейская «труповозка». – Показалось… Они выехали с улицы Силионова – оттуда, где дом Алёны! |