Книга Мы выжили! Начало, страница 81 – Николай Побережник

— Не понял…

— На, — Вовка снял наушники и протянул мне.

— … Фикса, Заводному ответь!

— Тута…

— Группа Толстого пропала.

— Как пропала? Где?

— А я знаю!? Никто из его пацанов на связь не вышел. С черного кордона передали, что они кого-то преследовали на здоровой лайбе.

— Откуда у Толстого здоровая лайба?

— Да Толстый на «Буранах» был всей группой, а здоровую лайбу преследовали.

— Мудак этот Толстый, опять хотел на себя ништяков отжать, ну вот и пусть теперь сам вертится, как вош на гребешке… Ладно, что уж дергаться, завтра с утра поедем искать…

— Пять «Буранов» мля… я их что, рожаю?

— Вот я и говорю, мудак он… Найдем его если, надо уже побазарить с ним, много на себя брать стал.

— Точно, я впишусь. Ладно… давай до связи.

— Прикольно, — сказал я снимая наушники.

— Этот Заводной полчаса вызывал этого Толстого, — сказал Вовка.

— А что еще слышал?

Вовка посмотрел на часы, потом перескочил на частоту и сказал:

— Залазь, слушай, а я до ветру, а потом погуляю на свежем воздухе за тебя… если я правильно посчитал, то через семь минут снова передавать будут.

— Что передавать?

— Услышишь.

Забравшись внутрь отсека, присел на край полки, на которой спала Маша, закутавшись в спальник, только нос и глаза выглядывают.

— «… внимание, говорит Ангарский округ, все кто имеет намеренья попасть на нашу территорию необходимо опознаться на этой частоте и получить инструкции, те, кто не имеет возможности выхода в эфир, но могут слышать, могут явиться на любой блок-пост Ангарского округа. Внимание, на границах округа не спокойно, будьте внимательны, группы вооруженных мародеров и убийц из Иркутска и его окрестностей не единичны к сожалению, в боестолкновение не вступайте, у нас нет возможности помогать всем людьми и техникой.

Ангарский округ это крупное объединение выживших, усиленное сводной группировкой Российской армии и силовыми подразделениями, мы примем переселенцев, предоставим возможность жить и работать. Ангарский округ защищает своих граждан и их имущество. Катастрофа и ее последствия в конце концов отступят и надо продолжать жить, и строить новую жизнь.»

— Ну как? — спросил подошедший Вовка.

— Очень интересно, — ответил я, — что ж с утра можно связаться с нми.

— Ага, — ответил Вовка, — ты ложись Андрюх, а поброжу немного, потом разбужу тебя.

— Хорошо, — кивнул я, расстегнул разгрузку, но снимать не стал и забрался прямо в ботинках на верхнюю полку.

Разбудила меня Маша, она оказывается проснулась среди ночи и вызвалась подменить Вовку, а меня будить не дала, о как, заботу проявила… а мне лишние пару часов поспать были действительно просто необходимы, тоже что-то устал.

— Утро уже, — нежно погладила она меня по щеке, встала на цыпочки и поцеловала, — пора просыпаться.

— Как обстановка? — спросил я усевшись, свесив ноги вниз.

— Тихо, — пожала она плечами, — но мне не спокойно как-то… Я чайник вскипятила, хочешь?

— Да, не откажусь, — спрыгнул я вниз.

Всех разбудили, я рассказал Палычу он ночном сообщении от т. н. Ангарского округа и мы приняли решение выйти на связь на указанной частоте.

«Двигайтесь по трассе „Сибирь“ до развязки, на блок посту вас встретят и проводят» — получили мы лаконичный ответ.

— Ну что, едем? — спросил я.

— Едем, кивнул Палыч.

Проехав меж двух небольших холмов выскочили на просеку ЛЭП и по ней добрались то трассы… теперь прямо.

— Ну сурово так, — кивнул Палыч на путепровод развязки, когда мы уже подъезжали к блок-посту.

На фоне немного посветлевшего неба можно было разглядеть длинные стволы «Рапир», т. е. противотанковых пушек установленных на путепроводе, два расчета засуетились, забегали, стволы орудий шевельнулись и плавно навелись в нашу сторону. Под развязкой дымил печкой какой-то вахтенный вагончик загороженный кузовами от самосвалов, и две БМП «двойки» по обе стороны.

— Ух ё, — аж зажмурился я от неожиданно включенных двух прожекторов, и прикрылся ладонью, — и как ехать?

— А видно никак, — тоже жмурясь, ответил Палыч и остановил машину, — это вроде как сигнал остановиться… бляха зенитные прожектора что ли?

Как только мы остановились, прожектора погасли, а у меня еще «узоры» темных пятен в глазах стоят. Послышался шум двигателя и я разглядел подъехавшую БМП, башня довернулась в нашу сторону, из десантного отсека, не торопясь, вышли трое, ОМОН-овцы — в зимнем «городе», черных бронежилетах и в «сферах». Тот, что шел впереди, жестом показал выходить.

— Девчонки вылезай, — сказал в переговорное устройство, — проверка на дорогах.

— С оружием? — уточнила Маша.

— Эм… Лучше без.

— Хорошо.

Ну и мы втроем выгрузились.

— Это вы на связь выходили сорок минут назад? — спросил самый старший, по возрасту, из троих подошедших к нам.

— Да.

— Все вышли? — уточнил он, когда девушки выпрыгнули из бытовки.

— Все, пятеро нас, — ответил я.

— Мы машину досмотрим, это обязательно.

— Смотрите, — пожал я плечами.

— Что до вашего имущества, так нам дела нет, главное, что б нелегалов не было… Железяка у вас большая, много поместится.

— Так издалека едем, много с собой везти надо, — пошел я следом за старшим.

— Угу, — кивнул он в ответ, и показав рукой на «Утес» сказал, — нет, так не пойдет, снимайте и убирайте.

— Хорошо, снимем.

— Здесь что?

— Бытовой отсек.

— Ну-ка, — парень влез на половину двери, осмотрел и спрыгнул, — уютненько.

— Нам тоже нравиться.

— Тут что?

— Солярка, микроавтобус, еда ну и прочее по хозяйству.

— Открывай.

Старший терпеливо и спокойно ждал, пока я крутил ручку лебедки и опускал задний борт прицепа, который в конце концов лег на жесткую сцепку саней.

— Хороши закрома, — сказал он, поднявшись внутрь, посветил фонарем по стеклам УАЗа, поцокав одобрительно языком и попинал его траки, осветил штабеля увязанных патронных ящиков, немного приподняв бровь, оглянулся на меня, хмыкнул и сказал, — закрывай. Там что?

— Тоже солярка.

— Понятно в общем, сейчас за нами, проводим до расположения оперативного полка ВВ, — говорил он пока я снова крутил лебедку, — а там уже все на собеседование в особый отдел.