Книга Неуловимая Констанция Данлап, страница 17 – Артур Рив

Констанция повернулась к Гордону, но тот исчез.

Не успела она шевельнуться, как кто-то схватил ее сзади.

— Где Сантос? — хрипло и требовательно спросили ее в ухо.

Констанция оглянулась и увидела Драммонда.

Она крепко сжала губы, не собираясь выдавать свой секрет. Она не скажет, что Рамон в этот миг уже далеко, там, где его не достать.

Вглядевшись в туман, Констанция разглядела в мутном свете фонарей чей-то знакомый силуэт. Гордон?

Да, так и есть! Вон он, рядом с агентами секретной службы.

Констанция поняла, что ее самые зловещие подозрения оправдались, и не сдержала улыбку. Среди всего этого шума, суматохи, криков, приглушенных проклятий она вела себя спокойнее всех.

Она не обратила никакого внимания даже на «допрос третьей степени» Драммонда.

Начали вскрывать ящики с надписями «Соль» и «Кукуруза».

Громкий треск ломающихся под топорами досок вдруг заглушило восклицание Гордона:

— Будь все проклято! Они обставили нас!

В ящиках с надписями «Соль» и «Кукуруза» и вправду были соль и кукуруза. Ни единого ружья, ни единого патрона так и не оказалось в арестованном грузе, ни в одном из ящиков, которые один за другим крушили топоры.

Из тумана вынырнул рассыльный из отеля — он принес телеграмму для Констанции. Драммонд схватил пакет, вскрыл и прочитал: «Купил хлопок».

То был код, означающий: «Мне удалось благополучно скрыться».

Наживка сработала. Констанция, улыбаясь про себя, думала о деньгах — своей доле, которую она припрятала. Против нее не было ни единой, даже самой маленькой улики. Все доказательства Сантос увез с флибустьерской экспедицией, уже покинувшей Новый Орлеан. Ее слово против слов всех потерпевших, вместе взятых, в любом суде из жюри присяжных.

— Вы думали, что меня испугает ваше предупреждение? — воскликнула она, повернувшись лицом к Драммонду. В глазах ее вспыхнуло презрение при виде Гордона, прячущегося за спиной детектива. — В следующий раз наймите провокатора, который сможет заставить в себя влюбиться! И не забывайте про то, что вы, детективы, так презираете, — про женскую интуицию!

— Вы не зайдете ко мне нынче вечером? Просто небольшая дружеская игра, дорогая… Только свои, знаете ли.

В мурлычущем голосе, которым соседка приглашала заглянуть в гости, было нечто, пробудившее любопытство Констанции Данлап.

— Спасибо. Обязательно зайду, — ответила она. — Без друзей в большом городе так одиноко…

— Именно, — согласилась Белла Ле Мар. — Я уже некоторое время наблюдаю за вами и гадаю, как вы выдерживаете одиночество. Так что приходите обязательно, хорошо?

— С радостью, — заверила Констанция.

Поднявшись на свой этаж, они расстались у дверей лифта — их номера находились напротив друг друга через коридор.

«Небольшая дружеская игра, — повторила про себя Констанция. — В этих словах есть привкус приключения. Я пойду».

«Мейфар армс», отель, в котором она занимала очень скромный номер, считался довольно изысканным, и с тех пор как Констанция тут поселилась, ее любимым развлечением было наблюдать за постояльцами.

В обитательнице номера напротив многое могло заинтересовать. Миссис Белла Ле Мар, как она себя называла, принадлежала к довольно распространенному типу женщин большого города — ухоженная привлекательная вдова лет сорока. Она часто одевалась довольно смело, а живые острые карие глаза, дерзкий маленький носик и очертания губ подтверждали общее впечатление: миссис Ле Мар любила получать от жизни удовольствия.

Констанция заметила, что у ее соседки множество друзей (при такой внешности и общительном характере это было вполне естественно), и все они производили впечатление преуспевающих и привыкших к обеспеченной жизни. Друзья часто навещали миссис Ле Мар и оставались у нее допоздна. Констанция еще больше заинтересовалась соседкой, когда та решила покончить с шапочным знакомством и пригласила ее в гости.

— Небольшая дружеская игра, — уже вслух повторила она. — Что за игра?

Тем же вечером Констанция нажала на кнопку звонка у массивной двери из красного дерева. На ней было вечернее платье теплого красно-коричневого цвета, щеки покрывал легкий румянец, а нервы были напряжены до предела — может, она наконец-то разгадает загадку обворожительной миссис Ле Мар?

— Я так рада видеть вас, дорогая, — улыбнулась Белла, открыв дверь и протянув Констанции руку. — Вы как раз вовремя!

Другие гости уже были в сборе и, когда Белла представила им Констанцию, встретили новенькую весьма дружелюбно. Приземистого краснолицего мужчину с широкой грудью и узкой талией звали Росс Ватсон, высокого человека с покатыми плечами — Хаддон Хэлси. Когда Констанция вошла, Хэлси, склонив голову, серьезно разговаривал со светловолосой маленькой женщиной с детскими голубыми глазами, облаченной в милое розовое платье. Эту женщину ей представили как миссис Лэнсинг Нобл.

— Вот мы и в сборе… Нас как раз столько, сколько нужно для игры, — деловито заметила Белла. — О, прошу прощения… Вы играете, миссис Данлап?

— Да, — ответила Констанция. — Почти во всё… понемножку.

Она уже заметила, что главным предметом обстановки в комнате является большой круглый стол. Гости заняли за ним места так, будто то был естественный, привычный для всех порядок.

— Во что сегодня играем, в бридж? — спросил Ватсон, небрежно теребя небольшую колоду карт с золотым обрезом.

— О нет! — воскликнула миссис Нобл. — Бридж такой скучный!

— В рамми? [2]

— Нет-нет! В обычную игру… В покер.

— Ставки по доллару?

— Пусть будет по пять, — нетерпеливо бросил Хэлси.

Ватсон промолчал, но Белла одобрительно потрепала Хэлси по руке. Похоже, все собравшиеся и вправду были в очень хороших отношениях.

— Думаю, это будет милая маленькая игра, — сказала Белла, открывая выдвижной ящик.

Она извлекла из ящика коробку с голубыми, красными и белыми фишками из настоящей слоновой кости.

Ватсон взял на себя роль банкира так, словно это само собой разумелось.

— А вы не собираетесь к нам присоединиться? — спросила Констанция хозяйку.

— О, я редко играю. Понимаете, я слишком занята тем, чтобы принять вас как следует, друзья мои, — извинилась Белла и поспешила в другую комнату.

Несколько минут спустя она появилась снова со служанкой, которая несла поднос с невысокими бокалами и ведерко со льдом — в нем стояла завернутая в белую салфетку бутылка.