Онлайн книга «Лето быстрых перемен»
|
– Валентина Ивановна, неужели он больше не писал? – Ни разу! – она печально покачала головой. – Хотя бы адрес указал? – Главпочтамт, до востребования – вот какой у него теперь адрес! По раздраженному голосу старушки я понял, что она уже вполне оправилась от переживаний и, скорее всего, близка к своему обычному состоянию. – Пробовали его искать? Валентина Ивановна невесело усмехнулась: – Проще лешего поймать в лесу! – А письмо сохранилось? – Даже искать не буду! – отрезала старуха, и было понятно, что спорить с ней совершенно бесполезно. В любом случае, следовало выудить из неё, как можно больше сведений о Ковалёве. – У Игоря здесь остались друзья? – У него нынче все друзья в Москве! – насмешливый тон собеседницы не оставлял мне особой надежды. – Может, подскажете, как зовут брата, к которому он уехал? Женщина ещё раз внимательно посмотрела на меня, а затем, буркнув что-то маловразумительное, захлопнула дверь на замок. Я рискнул вновь постучать в дверь минут через десять, когда дальнейшее ожидание уже теряло всякий смысл. Старуха открыла через три минуты и, ни слова не говоря, сунула мне мятую черно-белую фотокарточку. На снимке я увидел двух улыбчивых пацанов, стоящих в обнимку на фоне кремлёвского Царь-колокола. На оборотной стороне фотографии можно было прочитать несколько строчек, написанных старательной детской рукой: «Я и мой брат Вадик Каперский в Москве. Июль 1977 года». – Наш Игорь слева, – подсказала Валентина Ивановна, но я уже и сам разобрался, кто где. Фамилия Каперского сразу показалась знакомой. Причем, готов был поклясться, что слышал её относительно недавно – год или полтора назад. Но вот в связи с чем, этого, увы, я сейчас никак не мог вспомнить – слишком много имен приходится пропускать через память, а она, как назло, даёт сбои в самый неподходящий момент! – Можете забрать карточку, – предложила старуха напоследок и, не дослушав слова благодарности, окончательно захлопнула дверь. – Валентина Ивановна! – я максимально приблизился к двери и повысил голос, чтобы быть услышанным. – Ну, что ещё? – донеслось из-за драного дерматина. – Обратитесь в милицию! Вы должны его найти! – Зачем?! – Игорь наверняка сможет вам помочь! – заявил я, будучи не вполне уверенным в том, что беглый Ковалёв когда-нибудь устыдится своего поведения и станет помогать одинокой престарелой тётке. Она ничего не ответила и, подождав у двери ещё с минуту, я спрятал фотографию в карман, и направился к лестнице. Уже на улице я вспомнил про Илларионовича, о котором мне сегодня говорила Бережная. Ирина знала лишь то, что старик жил в одном из соседних подъездов – то ли во втором, то ли в четвёртом. Недолго думая, я свернул направо. На лавочке рядом со вторым подъездом сидели две бабули в вязаных кофтах и длинных юбках из плотной синей материи. Рядом с ними пристроилась девушка с коляской, в которой лениво покрикивал розовощекий младенец. В отличие от бабуль, для которых тень от дома, вероятно, представляла определённую угрозу, молоденькая мамаша была одета в короткое лёгкое платьице, выгодно подчёркивающее её привлекательные формы. Я поздоровался и все присутствующие, за исключением младенца, вежливо кивнули в ответ. – Не подскажете, как найти Илларионовича? К сожалению, не знаю его имени. – Он Анатолий! – уверенно заявила левая бабуля. – Конечно! Анатолий Илларионович, – согласилась с ней правая. – Восьмой этаж, девяносто седьмая квартира, – вновь раскрыла рот первая старушенция. – С лестницы это будет ближняя дверь налево! – дополнила другая. – Анатолия Илларионовича нет в городе уже две недели, – вдруг подключилась к нашему разговору девушка с коляской и затем пояснила, на всякий случай. – Мы тоже живём на восьмом этаже. Обе бабули посмотрели в сторону девушки так, будто о соседе с восьмого этажа вдруг начала рассказывать не она, а её малыш. Вероятно, старушкам и в голову не могло прийти, что носителем каких-либо сведений, кроме них, здесь может быть кто-то ещё. – Он не сказал, когда приедет? – спросил я у молодой мамаши. Та отрицательно покрутила головой. – Мама говорила, он гостит у сестры в Подмосковье, – сказала она и, услышав недовольное кряхтение своего карапуза, сунула тому в рот соску с бутылочкой. – Наш Илларионыч – лучший шахматный тренер в городе! – заявила правая старушка, явно стремясь взять реванш за обидную потерю инициативы. – Пацанов тренирует! – добавила её подруга. – Правда, за последний год немного сдал… – Точно, – вздохнула первая старушка. – Все-таки, семьдесят третий годок пошёл. Глядя на бабулек, мне показалось, что их разговорный пинг-понг может продолжаться бесконечно. Правда, в отличие от них, я не располагал лишним временем, а потому, сердечно поблагодарив всю троицу за проявленное внимание, поспешил удалиться прочь. Когда я снова сел в машину, на часах было семнадцать сорок две. «Самое время позвонить Иващенко», – подумал я и достал телефон. Артём Александрович, как всегда, был предельно конкретен. – По вашему Ковалёву в нашей базе почти ничего. Под судом и следствием не состоял. В марте девяносто пятого выписался из новоградской квартиры родственников по улице Освободителей, 14, в связи с переездом на новое место жительства… – Куда он переехал? – Москва, Днепропетровская сорок четыре, корпус два, квартира восемнадцать, – как по писаному отчеканил опер. Я попросил Артёма повторить столичный адрес Ковалёва и затем быстро записал его в блокнот. – Больше ничего? – По Ковалёву всё, – подтвердил мой информатор. – А как с военкоматом? В трубке раздался довольный смешок. – Без проблем! Майор предупреждён и готов встретиться в любое подходящее время, – не без гордости, сообщил Иващенко. – Даже сегодня?! – Попробуйте ему позвонить, – предложил Артём Александрович. – Пельшин иногда засиживается на работе. Это был дельный совет, и я поблагодарил Иващенко за помощь: – Я у вас в должниках! В ответ из трубки послышался хохот: – Не больше, чем я! Судя по всему, Артём Александрович сполна оценил мою щедрость и впредь был готов к активному сотрудничеству! Как и предполагал Иващенко, мой телефонный звонок застал Пельшина на рабочем месте. |