Онлайн книга «В оковах страсти»
|
— Откройте… будьте вы прокляты! — Ваши ругательства здесь не помогут, графиня. Попытайтесь все же найти убежище. — Эрик убрал с лица мокрые волосы. — На все воля Божия. Господа белого Христа обязаны принимать всех, ищущих приюта… Я с удивлением взглянула на него. Приют, конечно же! История о рыцаре, который целый год жил на градском кладбище, чтобы скрыться от своих преследователей, пришла мне на ум. Аббат просто не имеет права отказать ему! Но почему это известно язычнику? — Ради любви к Господу он впустит нас и даст нам кров над головой! Нас преследовали, и мы ранены! Приют, Боже правый… — воскликнула я и с еще большей силой забарабанила в дверь. — Если это не убедит тех, в монастыре, то пустите в ход ваш несомненный талант драматической актрисы! Он устало прислонился к воротам и попытался улыбнуться. И чудо наконец свершилось. В замке заскрежетал ключ, и дверь тотчас же со скрипом отворилась. Монах в накидке от дождя с широко расставленными ногами вырос в дверном проеме и задумчиво рассматривал нас с неприветливым взором. В этот самый момент Эрик потерял равновесие и упал прямо в грязь. Я опустилась рядом и приподняла его голову из лужи, но он уже потерял сознание. Его лихорадило, он весь горел. В испуге я стала трясти его и громко назвала по имени. Монах рассматривал нашу оборванную одежду и свою собственную забрызганную грязью накидку. Над ним мелькал блик на небе, а из-под ног стекали, пенясь, потоки дождя. — Первое — это накормить бедных… — Мы не попрошайки! Сколько нам еще ждать, неужели вы не видите, что он умирает? — в отчаянии воскликнула я сквозь оглушительные раскаты грома, пытаясь за плечи притянуть Эрика к себе на колени. И тут монах на удивление быстро — при его полноте — начал активные действия, и уже через некоторое время появились два других брата с носилками. Они затащили Эрика во двор. Кто-то увел лошадей и закрыл за нами монастырские ворота. Не очень-то осторожно положили носильщики моего спутника на деревянные подмостки, не сводя с меня любопытных глаз… Неужели они не узнали меня? Замерзая, я плотнее прижалась к монастырской стене, чтобы укрыться от падающего с небес дождя. Во дворе монастыря уже образовались большие лужи. Несколько тощих фигур монастырских крепостных, подгоняемые монахами, мучались, подкладывая под колеса солому, пытались завезти карету в сарай, чтобы спасти от дождя. — Элеонора, дитя мое! Слава Всевышнему, вы живы! Аббат Фулко спеша, в развевающихся одеждах, с черным платком на голове, пересекал двор, и из-под ног его летели комья грязи. — Бог мой, дитя, как вы выглядите, вам срочно нужно тепло, иначе вы просто умрете… Как мы о вас молились! Он накрыл меня плотным покрывалом и попытался увести из трапезной, но я начала упираться. Монахи с носилками стояли под дождем и выглядели растерянными и беспомощными. — Благочестивый отец, мой слуга нуждается в неотложной помощи, он тяжело ранен, прошу вас… Аббат Фулко нехотя бросил взгляд в сторону несчастного и лишь тогда узнал, кто оказался перед ним. Рот его скривился в гримасе. — Отнесите его в сарай, там он хотя бы умрет в сухости. Я встала, пораженная громом. — Но, аббат… он не умрет! Ему нужен лекарь, — воскликнула я. — Думай, что говоришь, девочка! — с негодованием выкрикнул аббат. — И не искушай Господа, который без возражений принимает твои решения! Этот человек уже почти умер, вы же видите это сами. Да и кто вообще проявляет заботу о каком-то язычнике? — Он мой слуга… я беспокоюсь о том, что с ним будет! — Не глупите, дитя мое. Ваш отец может подарить вам нового слугу. Этому уже ничем не поможешь. Забудьте о нем. Слезы брызнули у меня из моих глаз из-за его неожиданного жестокосердия. А чего я, собственно, ожидала? Какая же я была идиотка!.. Монахи уже наклонились, чтобы поднять носилки, но прежде чем они успели схватиться за ручки, я села на край деревянных подмостков и обеими руками крепко ухватилась за шесты. Капли дождя с моего подбородка стекали прямо на лицо Эрика. Хотя это и было бессмысленным, я попыталась стирать их. Другую руку я положила на щеку и склонилась над ним. — Он не разместит тебя в сарае, я не позволю… — Ты выглядишь комично, Элеонора. — Голос его был резким, острым, как боевой нож. — Унесите его. Сбросьте его в канаву у ворот — прочь из моего аббатства, сейчас же! — В руках у привратника, в его мясистых пальцах вновь оказались ключи. — Аббат, вы не сделаете этого… Я с отвращением взглянула на одетую во все черное фигуру. — О бог грома и плодородия Тор, позовите мне этого еврея или какого-нибудь другого лекаря… — вдруг прохрипел Эрик. Аббат с удивлением посмотрел вниз. Глаза его превратились в щелки. — Да ты жив еще! Не провидение ли Господне вновь привело тебя в мой монастырь, проклятый язычник? Так вот. Пока ты еще не умер, я заставлю тебя поклоняться кресту… — Prifisk pu aldri, [23] монах, я не хочу молиться твоему Богу! — Неверующий… — Аббат мастерски сумел придать лицу нормальное выражение, и только его дрожащий голос выдавал его ненависть, — Лишь глупые побеждают силой. Я сломаю тебя, потому что ты здесь, разобью твою языческую душу, плохую и черную, словно ночь, размельчу, сотру ее в порошок и брошу на землю. Голос его стал еще более хриплым, и я содрогнулась от страха. Может, это комета прошлой ночью лишила его рассудка? — Тебе не сломить меня, монах! — прошипел Эрик. — Eitrormr! Fjándi! [24] Чтобы справиться с воином, не хватит сил одного верующего с деревянным крестом! Нужна по меньшей мере сотня таких, как ты. Выполни лучше свой проклятый долг и дай мне убежище! Позови лекаря… Он дрожал от холода и боли и беспомощным жестом стягивал с груди порванную рубаху. Инстинктивно я сорвала с плеч покрывало, которое дал мне аббат Фулко, и накрыла им Эрика. А монахи так и продолжали стоять под дождем. Аббат вырвал у привратника из рук ключи и сделал шаг к воротам. — Да сделайте же в конце концов то, о чем я прошу, или мне придется заняться этим самому… Его надо задержать, задержать! — Прошу вас, благочестивый отец, имейте сострадание, ему действительно нужна помощь, пока еще не поздно! Я опустилась перед ним на колени, крепко держа его при этом за рясу, чтобы не дать ему возможности двигаться дальше. Сильный порыв ветра подхватил его одежды и надул их, будто паруса. Он напоминал хищную птицу, когда, подняв руки, повернулся ко мне. Брат привратник хотел оттащить меня от аббата, но тут Фулко схватил меня за руку и заставил подняться с колен. Он всматривался в мое мокрое от дождя и слез лицо, измученные глаза, рубец, который разделил мое лицо надвое, а потом в окоченевшего от холода грязного человека у наших ног. |