Книга Романс о розе, страница 80 – Джулия Берд

– Интересно знать почему.

Розалинда гордо расправила плечи.

– Потому что он никогда не говорил, что любит меня.

– Ах, Розалинда, какое ребячество!

– Вовсе нет! Скажи я первой, что люблю его, он потом всю жизнь будет меня изводить.

– Что же это за любовь такая, если ты позволяешь таким пустякам вставать между вами.

Розалинда сжала лоб ладонями, словно испугавшись, что голова вот-вот лопнет от обуревавших ее мыслей.

– Ах, Фрэнни, я вовсе не мелочна. Но я же предавалась любви с ним! Неужели он думает, что это ничего не значит?

Франческа только рукой махнула.

– Боже мой! Да для любого мужчины любовные утехи не важнее, чем поход в туалет.

– Не верю! – Розалинда заметалась из стороны в сторону, и прошлогодние листья зашуршали у нее под ногами. – Ведь он пожертвовал этим домом ради того, что между нами было. Так почему же сейчас ему непонятно, что если он покинет меня, то я буду скорбеть не из-за потери дома, а из-за утраты человека, который жил в нем?

Франческа грустно улыбнулась:

– Не знаю. Он сейчас не способен здраво мыслить. Честно говоря, я тревожусь за него, Розалинда.

– Я бы согласилась аннулировать брак без малейших колебаний, если бы знала, что это сделает его счастливым. Но, увы…

– Аннулирование брака не решит его проблем, – заметила Франческа.

– Да? – Розалинда с надеждой взглянула на нее.

– Твой муж считает, что потерпел поражение.

Всю свою сознательную жизнь он занимался торговлей, а сейчас ему нечего предъявить: нет ни перца, ни денег, ни кораблей, ни одного выдающегося достижения.

– Неужели все это имеет такое большое значение?

– Да, для мужчины. – В фиалковых глазах Франчески светилась мудрость. – Они ведь сильно отличаются от нас.

– Я помню.

– Теперь Дрейк знает, кто погубил его отца, но он не сам разгадал тайну. За него все сделала королева, так что и тут он чувствует себя неудачником. А поскольку преступник оказался дамой, Дрейк даже не вправе потребовать удовлетворения, вызвав ее на дуэль.

– Понятно. – Розалинда задумчиво кусала губы, размышляя над дилеммой мужа.

– И пусть Дрейк боготворит землю, по которой ты ступаешь, но ведь он никогда не ухаживал за тобой так, как полагается. Его толкнула в твои объятия королева. И снова он оказался пешкой в чужой игре. Он чувствует себя бессильным.

Розалинда присела рядом с Франческой.

– Так что же должна сделать жена?

Виконтесса Халсбери вздохнула:

– Главное для него – снова почувствовать себя мужчиной, и не только в постели. Ему нужен успех.

Позади вдруг послышались шаги. Розалинда подняла голову и, прикрыв глаза от яркого солнца, увидела Дрейка.

– Тихо, Фрэнни, вот он идет. Говори о погоде.

– Повторяю, Розалинда, – как ни в чем не бывало продолжила Франческа, – тебе надо быстрее вернуться в дом, пока ты окончательно не простудилась.

– Только трусы позволят такой отговорке испортить столь замечательный весенний день, – заявил Дрейк, приблизившись.

Щеки его раскраснелись от бодрящего воздуха, он улыбался, правда, глаза были полны тревоги.

При виде Дрейка у Розалинды едва не выскочило сердце из груди. Как ей хотелось броситься к нему, поцеловать, утешить, но он скорее съел бы гнилое яблоко, чем принял жалость от женщины. Потребуется все ее умение и понимание, чтобы привести в чувство его полную печали душу.

– Дрейк, ты не мог бы посидеть со мной немного?

Он нахмурился, словно она просила у него луну с неба. Франческа тут же поднялась и обняла Дрейка.

– Была рада снова повидать тебя. Оставляю вас одних. По всей видимости, моя дорогая подруга Розалинда пригласила этого грубияна Страйдера. Мне надо подготовиться к худшему. – Весело засмеявшись, она повернулась и удалилась.

Дрейк проводил ее взглядом, потом повернулся к Розалинде:

– Неужели ты и впрямь считаешь Страйдера подходящей партией для нашей прелестной Франчески?

Розалинда лишь плечами пожала:

– Как знать? Иногда противоположности притягиваются. Впрочем, не в нашем случае, здесь ты прав.

Ее заявление было встречено тягостным молчанием. Дрейк безмолвно смотрел на рассыпанные по земле листы бумаги.

– Это новая пьеса?

– Старая. Я ее только что закончила. Самая лучшая из всех, что я написала. – В наступившей тишине слышалось лишь чириканье птиц, которые суматошно вили гнезда. – Скажи, наш брак не удался из-за этого? Из-за того, что я пишу?

Его голубые глаза, потерянные и печальные, безучастно скользнули по ней и снова устремились куда-то вдаль.

– Нет. Я был не прав. У тебя действительно талант. И нельзя понапрасну его растрачивать, как это сделал я. Ни в коем случае не прекращай писать. – Отбросив камушек ногой, он сел на скамью.

Розалинда, уже умирая от жалости к любимому, неожиданно вспомнила, что это он просил королеву аннулировать их брак. Да как он смеет ставить под угрозу их союз, даже с ней не посоветовавшись! И опускать руки после всего пережитого!

– Слушай, Дрейк! Я сыта по горло твоим мрачным настроением и твоими отговорками. Где тот Ротвелл, которого я знала и боялась? Где человек, который поклялся покорить весь мир? Кто говорил, что я задохнусь от пыли, пытаясь угнаться за тобой?

Он поднял голову, пригвоздив ее к месту тяжелым взглядом:

– Ты говоришь о самонадеянном юнце, которым я когда-то был. Теперь я старый и умудренный опытом человек.

– Но мудрец не станет опускать руки. Ну же, полно, прогони свою грусть! – Она села рядом и обняла его.

Дрейк же смотрел на нее так, словно она лишилась рассудка.

– Дрейк, ты просто пугаешь меня. Где же мне черпать уверенность? Ты всегда был моим якорем, моей путеводной звездой. Я сверяла свои успехи по тому, как далеко ушел от меня ты.

Она осеклась. Слова звучали как-то неубедительно.

– Нет, я лучше скажу по-другому.

Дрейк тотчас нежно сжал ее руку.

– Розалинда, оставь свою мобилизующую речь для солдат. Ты не нуждаешься во мне и никогда не нуждалась. Тебе только так казалось, и тем не менее ты приложила все силы, чтобы заставить меня думать обратное. Послушай, Розалинда. Давно уже все обговорено: мы – масло и огонь. Ты луна, а я – солнце. Что произойдет с нами, когда опадут первые лепестки любви? С чем мы останемся – с желчью и злыми словами? Ты никогда бы не вышла за меня замуж, не будь необходимости. У меня нет иллюзий на этот счет.