Онлайн книга «Формула Кошачьего царя»
|
Он нашел нужное место и принялся читать: – Агара абара гар! Карера бурера бер! Сюбага забага стюб! Алиска опять засмеялась. Внезапно один из котов повернул голову и посмотрел на Жарова. – Агара абара гар – шираз! – продолжал Жаров. – Карера бурера бер – гараз! Сюбага забага стюб – атас! – Там что же – так и написано – атас? – спросил Клюев. – Какое-то восточное слово. Не мешай, – сказал Жаров. – Агара абара гар – самар! Карера бурера бер – базар! Меж тем кот отвлекся от миски и медленно пошел к Жарову. Краем глаза он видел, что Алиска уже не смеется. Она с тревогой смотрела в его сторону. Произнесла, протягивая руку: – Подействовало, смотрите! Он идет. Жаров вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Вся его рука была уже в крови. – Держись! – воскликнул Ярцев. – Сейчас бросится. Жаров не двинулся с места. Кот подошел к нему вплотную, и скрылся под раскрытой книгой. Жаров почувствовал влажно прикосновение к своим пальцам. Инстинктивно хотел отдернуть руку, но удержался. Пусть будет эксперимент. Если укусит, то не так уж и страшно. – Что он там делает? – просил Пилипенко, подходя. – Он лижет мне руку, – сказал Жаров. – Зачем? – Слизывает кровь с пальца. Пилипенко нагнулся и посмотрел под книгу. Его лицо выражало глубокую задумчивость. Меж тем коты, один за другим отвалились от миски и принялись кататься по земле, гребя лапами, вяло борясь друг с другом. Ярцев в своем спецкостюме с длинными рукавами стоял в нерешительности. – И это все? Будут они атаковать или нет? – с раздражением спросил он. – Скорее – нет, – сказал Пилипенко. – Но этот дурацкий эксперимент все же, возможно, будет иметь результаты. – Неужели? – удивился Клюев. – По крайней мере, одно происшедшее в ходе эксперимента событие навело меня на кое-какую мысль… Доктор Минин, можно тебя на минутку? Пилипенко отвел Минина в сторону и о чем-то вполголоса поговорил с ним. Коты продолжают резвиться под действием валерьянки. * * * На обратной дороге Минина забросили в судебный морг, все остальные вернулись в управление. Жаров не задавал лишних вопросов, по опыту зная, что на этой стадии расследования его друг лишь только огрызнется в ответ. А то, что расследование почему-то вступило в новую фазу, было вполне ясно: иначе зачем отвезли Минина в морг? Минут сорок просидели в кабинете следователя, словно в каком-то клубе: Жаров читал газеты, а Пилипенко с Клюевым играли в шахматы. Да, это и вправду был клуб – продолжение тайной курилки в 5-й школе, бывшей женкой гимназии, ее коридоров и классных комнат, которые когда-то были переполнены шустрыми гимназистками… Во дворе затормозила машина, хлопнула дверь. Вскоре вошел Минин, в распахнутой куртке, с болтающимся шарфом и, как всегда, с бумагами в руках. – Все так, как ты предполагал, – с порога сказал он. – Раны у Карасика ничем не примечательны, меж тем как раны старушки полны кошачьей слюны. – Вот видишь, – сказал Пилипенко, обернувшись к Жарову, – этот нештатный эксперимент все-таки изрядно помог расследованию. От внимания Жарова не ускользнуло, что его друг в этот момент легонько прищелкнул пальцами под столом. Значит, понял что-то важное, – подумал Жаров, заметив также, что этот ключевой жест не всегда демонстративен. – Что сие может значить? – спросил Жаров, невольно подражая архаичной речи Пилипенки. – Не знаю, не знаю… – проговорил следователь, но журналисту было вполне ясно: все он теперь знает. Ладно, если его не хотят посвящать в служебные тайны, он просто уйдет. Отправится в редакцию, что-нибудь вяло поделает там… Правда, и дел на сегодня не было никаких: текущий номер сверстан, а до следующего еще можно отдохнуть день-другой. – Ты в контору или домой? – зачем-то поинтересовался Пилипенко и, получив ответ, утвердительно кивнул. В одиннадцать часов ночи он появился на пороге редакционного офиса или «конторы», как он переиначивал это слово. – Думаю, нам есть смысл кое-куда прогуляться, – объявил следователь. – Это в центре, пешком. Жаров накинул плащ. Ладно, вообще не буду задавать никаких вопросов, раз так. Они прошли мимо памятника Лесе и углубились в старые дворы нижнего города. Говорили о чем угодно, только не о насущном деле. Внезапно Пилипенко остановился. – Это здесь, – объявил он. Они стояли напротив одноэтажного дома с темными окнами. Ограда возле дома была кованой. Пилипенко потрогал вычурные завитки. – Сразу видно, хороший кузнец, – сказал он. – Что это за дом? – спросил Жаров. Пилипенко косо посмотрел на него, проговорил: – Скажем так: мастерская. – Чья – кузнеца? Не этого ли Гущина, что за моей Лидочкой ходит? – Точно. Этого. Жаров встревожился: – Ты что замыслил-то? Уж не собираешься ли туда лезть? – Именно. А ну, подсади! – Так, может быть, я с тобой? – без особой надежды пробормотал Жаров и получил в ответ отрицательный жест накрест поставленных рук. Пилипенко занес ногу на ограду. Пожав плечами, Жаров помог ему подняться. – А мне что делать? – спросил он уже через кованые листья и цветы. – Стой на атасе. Помнишь, как за инжиром лазили? Жаров, конечно же, все помнил. Глубоко засунув руки в карманы плаща, надвинув берет на глаза, он прохаживался по улице, поглядывая по сторонам. Инжир, конечно, самая вкусная ягода на свете. Хозяева, которых маленькие Вова и Витя обворовывали каждый сентябрь, для чего и с уроков сбегали, давно уже умерли. Их красавица-дочка вышла замуж, продала дом и уехала с мужем неизвестно куда. Дом перестроили, теперь там жил нувориш. Быстро, легко и бессмысленно изменился мир… Жаров услышал шаги. Сквозь орнамент просунулась рука, положила на основание ограды длинный сверток, он металлически звякнул о камень. Затем над мертвым растительным царством возникла нога. Пилипенко перевалился через ограду. Жаров помог ему спуститься. Следователь забрал сверток и засунул его за пазуху. – Что это? – поинтересовался Жаров, впрочем, не ожидая ответа, но Пилипенко охотно пояснил: – Инструмент. С его помощью кузнец держит заготовку на наковальне. – Что ты все темнишь? – с раздражением произнес Жаров. – Друг, называется. – Так надо, – спокойно возразил Пилипенко. – Мы отлучимся ненадолго, а ты подожди в редакции. Когда закончим операцию, я все тебе расскажу. Будет у тебя совершенно улетная статья. |