Книга Наследник Клеопатры, страница 50 – Джиллиан Брэдшоу

К шестам, возвышающимся рядом со столбами, где на волнах качалась «Сотерия», были привязаны три факела. Подбежав поближе, Мелантэ увидела, что возле них на причале сидят какие-то люди, облаченные в доспехи.

Она резко остановилась. Один из сидевших мужчин, услышав ее шаги, встал и оглянулся по сторонам. На нем были длинная кольчуга и шлем, украшенный красным гребнем из конского волоса, а на поясе висел меч. Мелантэ с ужасом поняла, что шесты с привязанными к ним факелами на самом деле были копьями.

Она в недоумении смотрела на солдат и на свою лодку. По всей палубе был разбросан пепел из разоренного очага, валялся чей-то плащ, осколки стекла. Никого из команды не было видно, в каютах не светился огонь. На лодке вообще не было никаких признаков жизни. Мелантэ замерла, разрываясь между инстинктивным желанием бежать отсюда и мучительной необходимостью узнать, что же произошло.

– Что тебе здесь нужно? – спросил у нее вооруженный воин. Он говорил по-гречески с сильным акцентом.

– Это наша лодка! – дрожащим голосом воскликнула девушка. – Что случилось? Где мой отец?

– Ваша лодка, говоришь, – повторил тот, кивнув головой. Увидев приближающиеся фигуры Тиатрес и Ариона, он поднял руку, и двое других солдат тут же вскочили на ноги, подобрав с земли копья.

Тиатрес в ужасе застыла. Арион же... На его лице читалось нечто такое, что привело Мелантэ в замешательство. Со стороны казалось, что юноша испытывает чувство облегчения.

– Ты Арион из Александрии? – бесцеремонно спросил его воин.

Молодой грек явно был удивлен этим вопросом.

– Quern quaerite [24] ?

После некоторого замешательства римлянин с изумлением спросил:

– Loquerisne Latine [25] ?

– Sane loquor [26] , – ответил Арион, пристально наблюдая за воином. – Arionem quaerite? [27]

– Nonne Arion es, Alexandrinus quis, hostis populi Romani? [28]

Арион, волнуясь, часто заморгал глазами.

– Sum Arion, – заявил он. – Sed haud hostis Romanorum. Pater mi ipsi Romanum est! [29]

В свою очередь он тоже что-то спросил у римлянина, и тот с удивлением, но явно польщенный, ответил ему.

– Что происходит? – дрожащим голосом произнесла Тиатрес, не в силах скрыть смятение и страх. – О чем они толкуют? Где Ани? Где мои дети?

– Успокойся! – одернул ее Арион. – Они не понимают по-египетски. Если мы будем сейчас переговариваться, им это может не понравиться. Дай я сначала спрошу у них разрешения.

Он обратился к легионеру, и тот утвердительно кивнул головой.

– Римляне арестовали Ани и всех остальных, – повернувшись к Тиатрес, сказал Арион. – Они забрали их в свой лагерь. Тессарарий точно не знает, на каком основании. Он просто получил приказ задержать и меня, как только я вернусь на лодку. Ему сказали, что я подстрекаю людей против римлян. Я...

– Тессарий? – переспросила Мелантэ, бросив настороженный взгляд на римлянина.

– Тессарарий, – поправил ее Арион и объяснил: – Это что-то вроде помощника центуриона. Мне кажется, что этот римлянин – довольно честный малый. Я почти уверен, что ты права и все это дело рук Аристодема. Я сказал об этом тессарарию, и он, по-моему, согласен со мной. По крайней мере, мне так показалось. Пойду спрошу его о детях.

Юноша снова подошел к римлянину и задал ему вопрос. Тот без промедления ответил, махнув рукой в сторону соседней лодки. Затем он ободряюще улыбнулся Тиатрес и кивнул головой.

Арион вернулся к перепуганным до смерти женщинам и сообщил:

– Римлянин говорит, что, когда их забирали, они попросили людей на соседней лодке приютить у себя детей и няньку. Ему не приказывали арестовывать женщин и детей. Но он предупредил, что на «Сотерию» заходить нельзя. Она временно конфискована и находится под стражей. По крайней мере сейчас.

Тиатрес хотела было броситься к лодке, на которой находились ее дети, но внезапно остановилась и, чуть не плача, спросила:

– А как же Ани? Где он? Что они с ним сделают?

– Он в лагере римлян, – терпеливо объяснил Арион. – И тессарарию больше ничего не известно. – Поколебавшись, он дополнил: – Они собираются и меня отвести в свой лагерь, но я убедил римлянина узнать у своего начальника, нужно ли забрать с «Сотерии» документы.

– Документы? – ничего не понимая, переспросила Тиатрес.

– Да, таможенные документы и декларации с описью товара, – сказал Арион. – С их помощью можно убедительно доказать, что Ани и в самом деле купец, что бы там ни наговорил про него Аристодем. Если римляне убедятся в достоверности документов, то стражники не посмеют разворовать груз. Как только меня приведут в лагерь, я постараюсь узнать точно, какое обвинение предъявляют Ани. Надеюсь, мне удастся его опровергнуть. Кстати, фиги, которые ты купила, – они еще у тебя?

– Какие еще фиги? – всхлипывая, воскликнула Тиатрес. – Ах да. И что мне с ними прикажешь делать?

– Предложи их этим солдатам в знак благодарности за то, что они отпускают тебя. И мне тоже дай. Сейчас они прислушиваются ко мне, но если у меня случится приступ, то им до меня не будет никакого дела. Но приступ может произойти, если я буду голоден.

Глотая слезы, Тиатрес предложила легионерам фиги из своей корзины. Улыбаясь и говоря «спасибо» на ломаном греческом, они взяли немного фруктов. Арион тоже взял пригоршню, положил их в полу своей хламиды и изящно откусил от одного плода.

– А как же Ани? – снова жалобно спросила Тиатрес. – Он же не кушал... И он не знает, что с нами. Нам позволят принести ему что-нибудь поесть?

Арион перевел вопрос и получил пространный ответ.

– Тессарарий говорит, что не сегодня. Ворота в лагерь уже закрыты. Можешь прийти туда с утра и вызвать этого римлянина, Его зовут Гай Симплиций, он из первой центурии второго легиона, А он попытается узнать, где держат твоего мужа, и добиться для тебя разрешения увидеться с ним. Он говорит, что волноваться не стоит. Если твой муж ни в чем не виноват, ему нечего бояться.

Тиатрес, запинаясь, повторила:

– Г-гай Сима...

– Гай Симплиций, – еще раз сказал Арион, – из первой центурии второго легиона.