Книга Сияние любви, страница 18 – Тейлор Джонс

– Благодарю вас, – проговорила она хриплым шепотом.

– Всегда пожалуйста, – пробормотал он в ответ и придвинулся ближе.

Генриетта взглянула на шрам на его щеке и судорожно сглотнула.

– Странно, – продолжил Брендан. – Мне кажется, вы созданы для того, чтобы стать женой священника.

Генриетта подумала, что ей следует разозлиться, но вместо этого почему-то обрадовалась.

– А почему бы и нет? Я вполне готова вести тихую спокойную жизнь и... и навещать лежачих больных, ухаживать за прокаженными.

Она не могла оторвать взгляд от Брендана, хотя уже чувствовала, что тонет в его глазах. Он помолчал, любуясь ее лицом.

– Знаете, несмотря на все ваши попытки выглядеть сукой и чопорной дамой, вы больше похожи на искательницу приключений. Это заметно по вашим глазам и веснушкам. Hе говоря уже о выборе книг.

– Я не собираюсь выходить замуж за священника! – выпалила Генриетта. Она смотрела на ресницы Брендана, слишком длинные для мужчины. – И не выйду! Лучше умереть...

Теперь он смотрел на ее губы. Генриетта чувствовала, как еще больше возбуждается.

– Маленький толчок, – прошептал Брендан, – вот и все, что нужно, чтобы превратить вас в настоящую авантюристку.

Медленно, как лист, падающий с дерева на землю, он наклонился к Генриетте так близко, что она ощутила его дыхание на своем лице, и нежно поцеловал ее в губы. Генриетта закрыла глаза. Она не могла пошевелиться. Легкое прикосновение губ, теплое ровное дыхание, наполненное ароматами шампанского и гвоздики, завораживали.

Брендан немного отстранился, и Генриетта, чуть-чуть открыв глаза, прошептала:

– Не останавливайтесь.

Только это Брендану и нужно было услышать. Он всегда играл честно, к тому же пообещал, что если Генриетта установит правила, то будет им следовать. Он положил одну ладонь ей на спину, а другую на затылок, склонил голову и нежно накрыл ее губы своими.

Девушка слабо простонала и рукой в атласной перчатке обхватила Брендана за шею. Этот стон и то, как она инстинктивно приоткрыла губы, заставили Брендана действовать смелее. Он обхватил лицо Генриетты ладонями и, держа его, как сокровище, продолжал целовать с жадностью.

Однако голову терять не следовало. Черт возьми, это же ее первый поцелуй. Здесь нужно действовать не силой, а лаской. Он мягко приник языком к уголку ее рта, провел им по ее пухлой нижней губе... прикусил ее.

Генриетта извернулась и резко отодвинулась от Брендана.

– Что, люди так делают? – прошептала она. Ее огромные золотисто-зеленые глаза, казалось, смотрели Брендану прямо в душу. Он почувствовал сильное возбуждение.

– Да, – также шепотом ответил Брендан. – А еще они делают вот так. – Он поцеловал Генриетту в кончик носа. – И это. – Затем провел языком по краю уха. Девушка взвизгнула, шпильки выскочили из прически, и волосы упали золотистым водопадом ей на плечи.

– Прекратите! – смеясь, проговорила Генриетта. – Щекотно.

Брендан выпрямился.

– Правила есть правила.

Генриетта чопорно кивнула. У нее было такое ощущение, что заклинатель змей выпустил ее из своей власти. И тут она вдруг осознала, что прячется в укромном уголке оранжереи и позволяет капитану Кинкейду себя целовать.

Генриетта принялась торопливо закалывать волосы, чувствуя, что не в силах взглянуть на Брендана. Она ненавидела его, а он еще укусил ее за губу! Засунул язык ей в ухо. Генриетта взглянула на Брендана украдкой. Он стоял, скрестив на груди руки, с самодовольным выражением лица. Она почувствовала резкий укол раздражения.

– Как хорошо, что вы соблюдаете правила, – холодно проговорила Генриетта, разглаживая на себе юбку.

– Да, хотя эта игра может длиться часами.

– Однако, полагаю, для этого необходим опытный противник.

– Необязательно. Достаточно иметь к этому талант. Только в этой игре нужен партнер, а не противник. Это не бадминтон.

– Да? – Генриетта вдруг заметила, что крепко сжимает кулаки.

– Хотя, – задумчиво продолжил Брендан, – не думаю, что вы много знаете о бадминтоне.

– Вообще-то я довольно неплохо играю в бадминтон, хотя предпочитаю теннис... Почему вы так удивлены? Подобные игры очень популярны в деревне.

– И в Йоркшире?

– Да. – Генриетта бросила на Брендана уничижительный взгляд, но он этого как будто и не заметил.

– Ну, мисс Перселл, я бы не прочь сыграть с вами несколько сетов. Уверен, что вы окажетесь прилежной ученицей.

– С удовольствием, вам стоит лишь назвать время.

– Не думаю, что вы собираетесь завтра с визитом к леди Темпл.

– Как раз наоборот. Мне кажется, моя тетя что-то об этом говорила. – Генриетта подняла книгу и засунула ее в ридикюль.

– Хорошо. У нее замечательные корты.

– Великолепно! – Генриетта нырнула под листья бананового дерева и, обернувшись, проговорила: – Капитан Кинкейд, готовьтесь к поражению.

При мерцающем пламени свечи Генриетта пролистывала первые главы «Франчески».

После возвращения с бала ей так и не удалось заснуть. События последнего вечера волновали ее. Если бы она еще хоть секунду поразмышляла о том, зачем капитану Кинкейду захотелось получить ее поцелуй, она бы просто умерла. Единственным способом отвлечься от беспокойных мыслей было начать писать.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В которой нашу героиню спасает старый друг, и, как дикий зяблик, она покидает клетку.

Генриетта просмотрела главу в поисках ошибок. Франческу спасла Ипполита, ее дуэнья (разительно похожая на тетю Филиппу, несмотря на ее средневековую прическу). Ипполите удалось убедить Монстра, что она хочет подготовить Франческу к свадьбе. Вместо этого она вывела девушку из подземелья, и они, вдвоем сев на одну лошадь, сбежали в бесплодную пустошь. По канонам готического романа, к которым так привыкли читатели Генриетты, их целью был уединенный монастырь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В которой наша героиня и ее верная дуэнья Ипполита обнаруживают невозможность точного следования даже самым тщательно продуманным планам.

Третья глава также соответствовала всем правилам готического романа. Началось все с того, что Франческа и Ипполита заблудились, стоило им покинуть замок (одно из основных требований, предъявляемых к героине готического романа, – полное невезение и временами полное отсутствие здравого смысла).

—Увы, Франческа, мы заблудились, – проговорила Ипполита сквозь слезы.

Но Франческа, вырвавшаяся наконец-то из заточения, едва сдерживала свою радость.

– Дорогая Ипполита, мы только начинаем находить свой путь! – с чувством произнесла она.