Книга Агентство "Золотая пуля"-3. Дело о вдове нефтяного магната, страница 22 – Андрей Константинов

— Зачем ты убила ее? — спросила я, вспомнив Логинова и подразумевая мраморную греческую пастушку.

Вместо ответа Фаина неистово зарыдала и со звериной яростью стала срывать со стен Ольгины фотографии. Не зная, как успокоить обезумевшую стриптизершу, я с ужасом наблюдала за происходящим. Наконец силы оставили ее. Всхлипывая, она в изнеможении упала на тахту, а я примостилась рядом и легонько гладила подрагивающие плечи девушки.

— Все пройдет, — говорила я, потому что не знала других слов. — Ты только не забывай Ольгу, ведь любовь никогда не кончается…

— Она предала любовь, — подняла голову Фаина. — Раз ты все знаешь, ты должна понять, почему я это сделала.

И тут стриптизерша рассказала мне то, во что было невозможно поверить.

* * *

…Встретив Ольгу, Фаина поняла, что нашла наконец свою половинку. Еще никогда в жизни она не была так счастлива. Они трижды побывали в Париже и Венеции. Это были незабываемые, упоительные дни. Ради Ольги Фаина была готова на все, она исполняла ее малейшее желание.

Все рухнуло разом: Фаина узнала, что Ольга тайком от нее встречается с мужчиной. Скандалы и слезы не помогали, она добилась лишь того, что подруга перестала скрывать свою связь и несколько раз появлялась со своим избранником в «Орхидее». Этого девушка вынести уже не могла, а потому решила убить Ольгу. Презентация подвернулась как нельзя кстати. О том, что все в заповеднике держится на честном слове, Фаина знала давно, недаром танцевала в ресторане не первый год. План с рамой показался ей самым простым и легким для исполнения — за неделю до презентации она побывала на крыше оранжереи и убедилась, что небольшого усилия вполне достаточно для того, чтобы столкнуть раму. Тогда-то и разбилась случайно мраморная статуя. И никто ничего не заподозрил. Разве что Логинов с этого дня стал смотреть на нее с еще большей ненавистью, но его в «Пальмире» серьезно никто не воспринимал.

— Я не сомневалась в том, что Ольга обязательно подойдет к хризантемам, ей всегда нравился их горьковатый запах, — рассказывала Фаина, — поэтому и подготовила заранее именно эту раму. И все же я не решилась бы сделать это, если бы она назло мне не принялась флиртовать с каким-то красавчиком. Я не помнила себя от ревности и, только увидев лежащую на земле Ольгу, поняла, что случилось непоправимое. На следующий день всех, кто был на презентации, допрашивали в милиции. Это было страшно, казалось, что человек, который задавал вопросы, видит тебя насквозь и все знает. Испугавшись, я решила добавить в Ольгины материалы о заповеднике всякой ерунды, о которой болтали в ресторане. Я думала, что это отведет подозрения от меня, но ты все равно догадалась…

Слова Фаины доносились до меня, как сквозь сон. Мозг отказывался воспринимать услышанное.

— Теперь я понимаю, что все равно не могу жить без нее, если только ты, которая знает все, не захочешь мне помочь. Люби меня, Валечка, я умею быть нежной…

Фаина обхватила меня своими цепкими руками, я в ужасе оттолкнула ее и побежала на кухню. Вдогонку мне раздались истерические завывания, а уши снова наполнялись гулом, от которого некуда было деться. «Только бы не упасть», — подумала я и полетела в черную яму.

* * *

Когда я вынырнула из небытия, передо мной сидел Скрипка. Вокруг все было незнакомое: кровать, стены, голое, без занавесок, окно, за которым была темнота.

— Ну что, очухалась, горемычная? — спросил Леша, глядя на меня как на убогую.

— Где это я?

— В больнице, где же еще, — с раздражением ответил он.

И тут я вспомнила.

— А Фаина?

— Нету больше твоей Фаины. Радуйся, что сама живой осталась.

— Объясни мне, что произошло?

— Вообще-то я ждал объяснений от тебя, — насупился Скрипка.

Я понимала, что он злится, но знала, что ни в чем не виновата перед ним.

— Леша, клянусь, что все совсем не так, как ты думаешь. Когда-нибудь потом я расскажу тебе про Хлою, и ты все поймешь. Но сейчас мне очень важно знать, что случилось и почему я оказалась в больнице.

Скрипка вздохнул и стал рассказывать.

Он вернулся из отпуска сегодня утром и пришел в Агентство в надежде помириться со мной, и даже купил с этой целью розу. Но там никто не знал, куда я так внезапно исчезла, а Агеева сказала, что в последнее время я плохо себя чувствовала и, наверное, поехала домой. Тогда он отправился ко мне. Сашка встретила его неприветливо и рассказала, что вчера я явилась пьяная в хлам от какой-то Фаины и что все это якобы из-за него. Тут Леша вспомнил, что в «Золотой пуле» меня называли розовой, и решил, что я завела себе подружку.

— Господи! Какой же ты дурак!! — не выдержала я.

— А что я должен был решить? — разозлился Скрипка. — Сестрица твоя какими-то намеками изъясняется, тебя нет нигде.

— Ну ладно, рассказывай дальше.

— А дальше я собрался уходить и на столике перед зеркалом заметил бумажку, на которой было написано: «Фаина» и адрес. Александра тут же сказала, что недавно диктовала этот адрес тебе по телефону. Я решил съездить туда, чтобы раз и. навсегда все про тебя выяснить… Приехал, подошел к двери и чувствую: пахнет газом. Стал звонить соседям. Выломали дверь — а там, на тахте, ты лежишь, в полной отключке… На кухне — все конфорки включены, а рядом с плитой — твоя подружка Фаина. Ей, к сожалению, уже никто помочь не мог. Но она сама именно этого и хотела — оставила на мониторе надпись: «Прости, встретимся на небесах». Словом, драма в розовом стиле! Вызвали «скорую»…

— Выходит, ты меня спас?

— Выходит, так, — грустно сказал Скрипка.

— А известно ли тебе, что коль спасете вы девицу, на ней обязаны жениться, — дурашливо промурлыкала я, еще с трудом осознавая, что произошло.

— Брось ты, Горностаева, свои шуточки, — отстранился он от меня.

— Леш, я тебе сейчас что-то скажу, и ты поймешь, до какой степени ты ошибался в своих подозрениях.

— Ну?

— Кажется, ты скоро станешь папой…

— Ты это серьезно? — с недоверием произнес Скрипка. — И что же теперь делать?

— Учись готовить! — назидательно сказала я, вспомнив фразу из рекламного ролика. — А завтра принеси мне персик.

* * *

На другой день Леша принес мне такое количество персиков, что их хватило бы на целую палату.

— Ты сумасшедший! Куда столько, тем более что меня завтра выписывают?!

— Надеюсь, ты не собираешься в тот же день бежать на работу? — строго поинтересовался Скрипка.

— А почему ты спрашиваешь об этом таким тоном? — возмутилась я.

— Потому что хочу, чтобы у нас родился здоровый ребенок, а это возможно только в том случае, если ты уйдешь из «Золотой пули», — уговаривал меня Леша. — Я не хочу, чтобы тебя, с твоей удивительной способностью вляпываться в дурацкие истории, постигла та же участь… А с Обнорским я поговорю сам.