Онлайн книга «Кровавая Мэри»
— Я буду в сером пиджаке и без правой руки. Прослышав, что в Израиле у инвалидов есть много льгот и хорошее пособие, он вдруг вспомнил про своё еврейство и решил ехать на историческую родину. Зося в последние годы подбивала его на это: у неё под Беэр-Шевой нашлась ещё какая-то одинокая родственница. Собрав все документы. Ефим Евсеевич пробился к Израильскому консулу. — Проверьте, там всё правильно?.. Я ведь писал своей левой. — Где вы потеряли руку? — спросил консул, открывая папку. — В Афгане. Мне её отрезало бомбой. Я успел отскочить, а рука — нет. Просмотрев документы, консул сказал «Всё в порядке!» и вернул ему папку. Ефим направился к выходу, потом вдруг вернулся и спросил очень серьёзно, как о самом важном: — Мне сказали, что в иврите нет буквы «Ч»?.. Это правда? — Правда, — ответил консул, — такой буквы нет. — Как это нет? — поразился Ефим. — А если я захочу спросить «Что?». — Увы!.. — консул виновато развёл руками. Его ответ ошеломил Сквирского, он вышел потрясённый. И после этого ехать в Израиль категорически отказался. И не прогадал: буквально через неделю после посещения ОВИРа, его новый друг-директор универмага познакомил его с агентом какой-то «импортной» компании, который предложил Ефиму быть их представителем в Москве. Компания занималась продажей автомобилей, условия были просто потрясающие, поэтому Сквирский сначала отнёсся к этому предложению с подозрением, но, получив аванс, несколько тысяч долларов на обустройство, с радостью согласился. Его офис находился на первом этаже жилого дома, в двухкомнатной квартире — зарешеченные окна и двойная металлическая дверь делали фирму «Оптимус» неприступной. В одной комнате был кабинет Ефима, в другой — сидели два сотрудника, один из которых, худенький очкарик, как выяснилось, был его сыном Люсиком, второй — маленький, кряжистый, с солидной лысиной, явно уже перевалил через пенсионную планку. — Наш водитель автокара, — представил его Сквирский, — Николай Егорович Котов. — Я хотел бы с ними тоже поговорить, — предупредил Борис. — Они подождут, — пообещал Ефим и увёл Бориса к себе. В кабинете у него стоял письменный стол с полукреслом, несколько стульев, кожаный диван, журнальный столик и среднего размера сейф, привинченный к полу и наполовину утопленный в стене. Рядом со столиком — маленький холодильник. — Люблю холодный «Боржоми», — пояснил Сквирский, — у меня вечная изжога!.. Там есть и холодная водка для гостей, сам уже не употребляю, я её столько выпил!.. Если бы всё спиртное, что я проглотил за жизнь, выпустить обратно, появилось бы ещё одно Чёрное море, в крайнем случае. Азовское!.. Борис вежливо отказался от угощения и сразу приступил к делу: — Как покупатели узнают о машинах? — Помещаем объявления в газете «Коммерсант» и в интернете, вкратце сообщаем о её достоинствах, подробности уже при встрече. С нами связываются, дают свои координаты. Мы сообщаем их нашим хозяевам. Те по разным каналам выясняют возможности клиента, то есть, в состоянии ли он приобрести такую машину. Если да, мы получаем команду пригласить клиента к себе. Здесь прокручиваем диск, на котором видны все её потрясающие возможности — естественно, клиент в восторге. После этого мы называем сумму, восторг сменяется лёгким шоком. Но миллионеры, как правило… — он достал блокнот и стал его перелистывать. — Сын записал мне это слово… О! Вот оно… — прочитал по слогам, — … ам-би-ци-оз-ны!.. Стоит сообщить им, что такой машины больше ни у кого нет. что она будет единственная в городе, они сразу соглашаются. — И не торгуются? — Пытались. Но я им объяснял, что мы лишь посредники и сумма окончательная, так что торг не уместен, мол, вы не на привозе!.. — Интересно, какая же это сумма? — Простите, как ваше имя-отчество?.. — Борис Романович. — Дорогой Борис Романович! — Ефим прижал руку к груди и произнёс с пафосом и большим чувством. — Вы, конечно, знаете, как все одесситы любят нашу родную милицию, нашу доблестную прокуратуру и наше неподкупное ОБХСС!.. Но при всей самой искренней любви к милиции и к вам лично, я не могу ответить: давал подписку, что будет ша. Если я нарушу это условие, то, наверняка, вы меня сможете больше никогда не увидеть!.. Поверьте, лично я не боюсь, я уже рисковал своей жизнью, но у меня Зосенька и дети — я не могу потерять такое золотое место…. Особенно, после того, что случилось в Одессе. — А что там произошло? — Для вас это будет водевиль, для меня — трагедия!.. Однажды моя дурочка Зося, чтоб она была здорова, развесила сушить на балконе мои разноцветные кальсоны — слава Богу, в отличие от рук. у меня есть обе ноги и они мне от холода ноют… Мы жили на втором этаже, кальсоны трепыхались, как флаги, прохожие стали останавливаться, отпускать шуточки и смеяться — это же одесситы!.. Поверьте, если когда-нибудь вы приедете в Одессу и повесите сушить свои кальсоны, будет такая же реакция… Поэтому участковый зашёл к нам потребовать, чтоб она их сняла. Несмотря на то. что. как я уже вам сообщил, у нас очень любят милицию, эта дурочка испугалась: он ещё не успел открыть рот, она тут же отдала ему все припрятанные мной камешки, цепочки, серёжки — решила, что он пришёл за ними… Как вы понимаете, они были не из алюминия. — Надеюсь, кое-что от прошлых накоплений у вас осталось? Ефим горестно махнул рукой: — А!.. Маленькая отрыжка… Борис Романович, думаю, вы уже всё про меня разузнали, поэтому не буду строить из себя куклу Барби… — К чему это вы? — К тому, что я немножко посидел в тюрьме. — Да, это мне известно. — Так вот, там был молодой одессит, по прозвищу Пенальти — его много били… Ему было двадцать пять и срок ему дали тоже двадцать пять, чтоб он вышел прямо к своему юбилею… Так вот, он уже никого не боялся и говорил громко и откровенно: «Как же надо не любить свою страну, чтобы строить в ней социализм!». — Первым что-то вроде этого сказал Бисмарк. — Бисмарк?.. Он одессит? — Немец. — Смотрите, среди них тоже встречаются умные люди!.. — Ефим Евсеевич, вам не кажется, что мы отклонились от темы?.. Мне надо задать вам ещё пару вопросов? — Пожалуйста!.. Борис Романович, если б вы знали, какое я получаю удовольствие от беседы с вами! — Это взаимно. Итак: кому вы давали подписку о неразглашении информации? — Моим хозяевам. — А кто они? — Не знаю. Никогда не видел. — А как вы с ними связываетесь? — Не я с ними — они со мной: все их приказы — по телефону, звонят из автоматов, договора — по интернету! |