Книга Любовь под луной, страница 18 – Саманта Джеймс

– Пойдемте, я отвезу вас домой.

– Что? – не веря ушам, недоуменно переспросила она. – Вы хотите усадить меня в седло?!

– Само собой. – Он говорил так, будто не видел в этом ничего необычного.

Неудержимая дрожь охватила Оливию. При одной мысли о том, что она окажется на лошади, во рту у нее пересохло. Она всегда недолюбливала лошадей. А после смерти матери стала панически бояться их. Она решительно покачала головой:

– Ни за что, милорд.

– Но почему? Никто же не увидит.

Ей пришлось признать, что он прав. Рыночная площадь была совершенно пуста, если не считать нескольких уток, важно шествующих домой.

Неприятное чувство шевельнулось у нее в душе. Девушка изо всех сил старалась подавить страх. Но при одном взгляде на могучего коня, широкогрудого, с мощными мускулами, перед глазами у нее все помутилось. Она с трудом заставила себя отвести глаза в сторону.

– Не поэтому, – с трудом выговорила она, едва слыша свой голос.

– Тогда почему?

Оливия продолжала молчать. Не могла же она признаться, что просто боится, – это было бы глупо! И о том, что случилось с матерью, рассказать не могла – это было слишком... слишком личное.

– Вы всегда столь упрямы, мисс Шервуд? – Она услышала его раздосадованный вздох. – Если вы поедете со мной, то окажетесь дома вдвое быстрее! Я знаю, что ваш дом довольно далеко отсюда.

Глаза их встретились, и между ними будто проскочила искра.

– Откуда вы знаете?

– Все последние дни вы уходили из Рэвенвуда уже в темноте. Я незаметно для вас провожал вас домой.

Оливия лишилась дара речи... чуть ли не в первый раз за всю свою жизнь. Он провожал ее? Все смешалось у нее в голове. Она была поражена, возмущена донельзя... И все же в глубине души разгорелся огонек любопытства. Что же, гадала она, заставило его провожать до дома горничную?

– Но почему? – дрожащим голосом выдавила она наконец. – Почему вы это делали?

– Чтобы убедиться, что вы благополучно добрались домой. – Глаза его лукаво блеснули.

– Но по-моему, милорд, это вас нисколько не должно касаться.

– Вот тут позвольте с вами не согласиться, мисс Шервуд. Поскольку вы работаете на меня, то ваша безопасность, как и многое другое, – моя забота.

Так вот, значит, почему он отправился вслед за ней? Что ж, выругала она себя, глупо было бы предполагать иное.

– Итак? – Доминик выжидательно смотрел на нее, ласково похлопывая коня по гладкой шее.

– Милорд, это совершенно не нужно, уверяю вас...

– Постарайтесь не спорить со мной слишком уж громко, – дружески посоветовал он. – Иначе желающих посмотреть эту сцену будет хоть отбавляй.

И тут она снова лишилась дара речи. Однако, поразмыслив немного, пришла к выводу, что он прав. Они уже были не одни. Через площадь торопливо шагал мистер Хобсон.

– Что ж, хорошо. К тому же я смогу вернуть ваш платок, который вы так любезно одолжили мне прошлой ночью. Но я пойду пешком. – Оливия постаралась, чтобы ее отказ прозвучал по крайней мере вежливо. Высоко вскинув голову, она круто повернулась и решительно зашагала к дому. Доминик последовал за ней, ведя лошадь в поводу.

Люцифер не спеша потрусил следом.

Скоро деревня осталась позади. Оливия отчаянно старалась не замечать присутствия графа, но все было напрасно. Он был так близко, что рукавом то и дело задевал ее локоть, отчего Оливию каждый раз бросало в дрожь. Она волновалась, как школьница, и сама не понимала почему.

Наконец, кое-как успокоившись, Оливия собралась с духом и решилась нарушить молчание:

– Простите, можно задать вам один вопрос?

– Конечно. – Он с любопытством покосился на нее.

В ярком солнечном свете его глаза отливали такой ослепительной синевой, что больно было смотреть. Еще никогда в жизни она не встречала таких удивительных, таких необыкновенных глаз!

– Вчера вы посчитали странным, что такой женщине, как я, приходится прислуживать в вашем доме... Могу я спросить – почему?

Доминик окинул ее внимательным взглядом. Уголки его губ дрогнули в улыбке.

– Вы хотите услышать правду, мисс Шервуд?

Что-то в его голосе насторожило Оливию, какая-то загадочная нотка, понять которую она не могла.

– Конечно. Я считаю, что узнать правду всегда полезно.

– И все же не думаю, что вы готовы ее узнать.

– Но, милорд, разве можно возражать против правды?

– Не называйте меня так, – недовольно проворчал он.

– Ч-что? – недоуменно переспросила Оливия.

– Милорд. Не надо меня так называть.

Оливия растерялась. Она никак не могла взять в толк, отчего он злится.

– Тогда как мне вас называть?

– Ну... для начала хотя бы по имени – Доминик.

– Мило... – Поперхнувшись, она спохватилась. – Но, сэр, так нельзя. Как вы сами мне напоминали, я ведь всего лишь прислуга в вашем доме.

К тому времени они подошли к небольшой лужайке, в середине которой стоял домик Оливии. Доминик остановился возле дорожки, ведущей к парадной двери.

– Что ж, очень хорошо, мисс Шервуд. Попытаюсь ответить на ваш вопрос и буду надеяться, что мне удастся удовлетворить ваше любопытство. Честно говоря, я был удивлен, увидев такую очаровательную девушку в этих северных дебрях. И уж совсем удивительно, что вы до сих пор не замужем. Слава Богу, что здесь не Лондон. Иначе какой-нибудь богатый джентльмен тут же заметил бы вашу красоту и похитил бы, сделав своей любовницей.

Он оказался прав. Оливия действительно была не готова услышать такую правду. Мысли ее разбежались. Неужели он и вправду считает ее очаровательной? Не зная, что сказать, она совсем смешалась и только смогла пролепетать:

– Я... я никогда не была в Лондоне.

– Кажется, я шокировал вас, употребив слово «любовница», не так ли, мисс Шервуд? Однако порой, знаете ли, случается и такое.

И снова Доминик угадал: она и вправду была шокирована. Однако быстро пришла в себя.

– О, не сомневаюсь, что как раз об этом вы осведомлены достаточно. – Оливия, как ни старалась, не смогла сдержаться и не уколоть его.

– Замечательно! Теперь, похоже, вы еще и обиделись! Неужели вы столь наивны, мисс Шервуд? – Он выжидательно вскинул брови. – Господи помилуй, можно подумать, что вас до сих пор никогда не целовали!

Оливия совсем запуталась. Ей не понять его: то добрый, внимательный, даже нежный, а через мгновение издевается над ней, и каждое слово его будто сочится ядом. Ее глаза гневно вспыхнули.

– Вы забываетесь, сэр! Но хотя вас это совершенно не касается, я готова ответить на этот вопрос: вы ошиблись. Меня целовали, и не раз!