Книга Его прекрасные жены, страница 71 – Мэгги Осборн

– Должно быть, вы тоже устали. - Грэшем спал в кресле у окна на случай, если вдруг понадобится ей. Подняв руку, Сьюзен коснулась кругов у него под глазами. Слишком измученная, она не задумывалась о том, куда делись его очки. - Поезжайте домой. Выспитесь в собственной постели и хорошенько отдохните.

Сьюзен вдруг пришло в голову, что если Грэшем и дальше будет оставаться с ней, это даст повод для сплетен. До вчерашнего дня миссис Алдер тоже ночевала у нее, но нынешним вечером они были одни. Оба подумали об этом почти одновременно.

– Полагаю, мне надо вернуться в город, - с явной неохотой проговорил Грэшем, пытливо глядя в ее бледное лицо. - С вами все будет в порядке?

Вопрос удивил Сьюзен. Никогда уже с ней не будет все в порядке, никогда уже она не почувствует радости жизни. Нэйт был смыслом ее существования, ради него она жила и боролась. Теперь в душе Сьюзен осталась бездонная пустота. Нелепая смерть Нэйта унесла с собой все, чем она дорожила.

– Да, - солгала Сьюзен, сморгнув слезы.

Приподняв ее подбородок, Грэшем заглянул в глаза Сьюзен.

– Вы действительно хотите, чтобы я ушел, Сьюзен? - прошептал он.

Ее обдало теплом, лучившимся из его темных глаз. В течение этих мучительных дней только поддержка и участие Грэ-шема помогали Сьюзен справляться с ужасом и холодом, поселившимися в ее сердце. Она не знала, сможет ли жить, если Грэшем покинет ее.

Сьюзен судорожно вцепилась в его рукав.

– О, Грэшем, обнимите меня, изгоните из моей души холод, боль и невыносимую пустоту! Верните мне Нэйта! Я хочу, чтобы все было как прежде и я снова смотрела, как вы вместе удите рыбу. Объясните мне, почему это случилось! Почему, Грэшем? Почему это был именно Нэйт? Почему? - Слезы ослепили ее.

Он стремительно привлек ее к себе, прижал к груди, подхватил на руки и понес в коттедж за перегородку, отделявшую постель. Медленно и нежно Грэшем опустил Сьюзен на одеяло, лег рядом и откинул локоны с мокрых щек.

– На это нет ответа, дорогая моя Сьюзен. Думаю, вы это понимаете. Мы только терзаем себя, задаваясь подобными вопросами. - Притянув ее к себе, он целовал ее виски и слизывал соленые слезы в уголках глаз. - Нам остается только смириться с Божьей волей и жить дальше.

Сьюзен прижалась к Грэшему, черпая в нем силу, обретая покой в его тепле, знакомом запахе и нежных поцелуях.

– Мне так холодно. - Летняя ночь была теплой, за день коттедж прогрелся, но ее сотрясал озноб. Она не могла согреться с той минуты, как воды озера сомкнулись над ее головой.

Грэшем натянул на них еще одно одеяло, обвил Сьюзен руками и нежно прижал к своей груди. Его губы скользили по ее волосам, лбу, векам, касались рта.

Сьюзен не знала, в какой именно момент их объятия и прикосновения перестали быть жестами взаимного утешения в общем горе и превратились в ласки любовников, изучающих и познающих друг друга.

Секунду назад она лежала в руках Грэшема, тихо плача, а теперь отвечала с нарастающим жаром на его поцелуи, которые выражали теперь любовь и страсть мужчины к желанной женщине.

К изумлению Сьюзен, ее тело медленно возвращалось к жизни. Вначале, впервые за несколько дней, согрелась кожа. Затем, когда Грэшем, расстегнув глухой воротник платья, поцеловал ее шею, вернулись ощущения. Впервые за последние дни она вздохнула полной грудью и снова почувствовала биение сердца. Какая-то неведомая сила, вступив в схватку с болью, отодвинула ее куда-то, где можно было совладать с ней и сосредоточиться на том, что происходило между ними.

– Да, - прошептала она, когда рука Грэшема легла на ее грудь. - Не останавливайся. - Сьюзен прижалась к нему бедрами, инстинктивно стремясь к жизнеутверждающей силе. Обвив шею Грэшема, она прильнула к нему губами и вернула поцелуй. Ею двигали отчаяние и внезапная, всепоглощающая страсть. Она нуждалась в Грэшеме, желала вырваться из мрака, где умирали чувства. Если суждено выжить, ее душа и тело должны обрести полноту существования. Необходимо убедиться, что жизнь чего-то стоит.

Грэшем отстранился, рассматривая в сумраке ее лицо.

– Сьюзен, ты уверена? - хрипло проговорил он. - Я не хотел бы воспользоваться…

Заглушив поцелуем слова Грэшема, она снова притянула его к себе. Когда их губы разомкнулись, они некоторое время молча взирали друг на друга. Потом начали лихорадочно раздеваться, нетерпеливо желая ощутить тепло обнаженного тела, устранить все преграды на пути к этому.

– Помоги мне, - прошептала Сьюзен, села на постели и повернулась к нему спиной, подставив шнуровку.

Дрожащими пальцами он очертил изгиб ее плеча.

– Как ты прекрасна! - Вытащив шпильки из пучка, Грэшем приподнял тяжелые шелковистые волосы и поцеловал ее в затылок. Дрожь удовольствия охватила Сьюзен, и она молча заклинала его поторопиться.

Осознав, что они нагие, оба внезапно ощутили робость. Когда Сьюзен осмелилась бросить взгляд на Грэшема, у нее перехватило дыхание. Его тело оказалось более мощным, чем она предполагала. Жаркий румянец залил ее щеки и шею, когда Сьюзен перевела взгляд на треугольник темных волос, сбегавших по плоскому животу к очевидному свидетельству его желания.

– Ты… очень мне нравишься, - чуть слышно проговорила она, изумленная собственной дерзостью. Сьюзен чувствовала, что ему необходимо ее одобрение. Румянец на щеках вспыхнул пуще прежнего.

– Ты самая прелестная женщина из всех, кого я встречал! - Склонившись над Сьюзен, Грэшем смотрел на нее с любовью и благоговением. - Такая маленькая и так безупречно сложена, так красива! Кажется, я мог бы ладонями обхватить твою талию. Я боюсь причинить тебе боль.

– Не бойся. - Сьюзен притянула его к себе и ахнула от удовольствия, когда тело Грэшема накрыло ее, а губы двинулись вниз по шее к груди.

Как и предполагала Сьюзен, Грэшем оказался нежным и утонченным любовником, а его прикосновения - ласковыми и умелыми. Но неожиданно для себя она ответила на страсть Грэшема и забыла в его объятиях обо всем. Ее охватила лихорадка возбуждения и желания. Сьюзен никак не ожидала, что они будут заниматься любовью до рассвета. Наконец их страсть нашла выход, и они теперь лежали задыхаясь, покрытые испариной.

Сьюзен инстинктивно потянулась к Грэшему в поисках успокоения и надежды, но вдруг осознала, что она страстная и свободная женщина, способная дарить наслаждение и получать его. В объятиях Грэшема Сьюзен обрела утешение и восторг, тепло, радость и ослепительное чувство освобождения, заполнившее мрачную пустоту в ее душе. Она снова обрела жизнь.

Они сжимали друг друга в объятиях, испытывая тихое счастье, обостренное постигшим их горем, и наблюдали, как за окном постепенно светает и бледно-голубые краски раннего утра сменяются розовыми бликами восхода, - Я люблю тебя, Сьюзен.

– Я знаю. - Она улыбнулась, прильнув к его груди. - Я тоже люблю тебя.

Грэшем нежно притянул ее к себе и опустил ее голову на подушку. Коснувшись щеки Сьюзен, он посмотрел ей в глаза: