Книга Луна прерий, страница 15 – Мэгги Осборн

Ее губы разочарованно изогнулись. Из-за того, что он уезжает? Или потому что он так и не объяснил, что за незаконченное дело у него в этих краях?

– Видимо, вам нужно продолжить поиск преступников? – Она пробежала пальцами по воротничку его рубашки, потом провела по муслину тяжелым утюгом. – Вы ищете кого-то?

Камерон пожал плечами, наблюдая за утюгом в ее руках.

– До меня дошли слухи, что где-то между этим местом и Санта-Фе скрывается пара мошенников, промышляющих грабежом банков. Если я их не поймаю, это сделает какой-нибудь другой охотник за бандитами.

– И это вас беспокоит?

– Нет, черт побери!

Перевернув его рубашку, она лукаво посмотрела на Камерона.

– А вас вообще что-нибудь беспокоит? Есть на свете хоть что-то, чего бы вы хотели всей душой?

Она задает чертовски сложные вопросы. Никто другой на это не осмелился бы. И он обязан ей ответить, ведь Делла всегда была с ним искренна. И еще потому, что она – Делла Уорд.

– Да. Я хочу сравнять счет, – наконец ответил он. И, прежде чем она успела сказать, что это невозможно, добавил: – И еще кое-что. Прямо сейчас я хочу наполнить дождевую бочку водой и смазать дверные петли.

Когда он вышел из дома, внутри него все кипело. То, что Делла гладила его рубашки, буквально потрясло Камерона, столкнуло его лицом к лицу с единственной его слабостью – Деллой Уорд.

Если бы он сказал ей правду, ей и в голову не пришло бы обстирывать его.

Он должен открыть ей правду до того, как она сделает ему еще какое-нибудь доброе дело.

С той самой ночи, как они босиком бродили в ручье, Делла чувствовала, что Камерон хочет ей что-то сказать. Вначале она решила, что это как-то связано с Кларенсом, но они часто говорили о ее покойном муже, и у Камерона было более чем достаточно возможностей рассказать ей то, что он собирался. Возможно, он хотел поведать ей о своем таинственном незаконченном деле. Делла буквально сгорала от любопытства.

Больше всего Делле хотелось, чтобы она узнала Джеймса Камерона до того, как война изменила его. Интересно, его голубые глаза сверкали и светились чаще, чем теперь? Легко ли было его рассмешить? Любил ли он поговорить или всегда был немногословным и замкнутым?

– Сегодня вы что-то молчаливая, – проговорил он, кладя вилку и нож в пустую тарелку.

– Никак не могу понять, почему вас разозлило, что я постирала и погладила ваши вещи.

Любой другой на его месте воспользовался бы ее замечанием как возможностью все объяснить, но Камерон лишь кивнул. Было в Камероне что-то, что, с одной стороны, заставляло женщин буквально беситься, а с другой – прощать ему все.

Деллу завораживал его взгляд. Казалось, он видел ее насквозь. Никто еще не смотрел на нее так.

– Я предпочел бы, чтобы вы этого не делали, но все равно – спасибо.

– Мне было приятно помочь вам, – искренне сказала Делла.

– Вы насвистывали, когда я вошел. Делла улыбнулась:

– Вот видите, как деградировали мои манеры!.. Может, хотите кофе?

– Да, пожалуйста. А кто научил вас свистеть?

– Соседский мальчишка. Моя мама была в шоке. – Боже, с тех пор, как приехал Камерон, она улыбается чаще, чем за все предыдущие десять лет!

– Миссис Уорд, я скоро уезжаю.

Эти слова повисли в воздухе, мгновенно рассеяв атмосферу дружелюбия. Делла уставилась на сгустившуюся за верандой тьму, поглотившую все, что не попадало в круг света, исходившего от маленькой лампы.

Ей будет его не хватать. За это короткое время она успела привязаться к нему. У них появились общие привычки, общие заботы. Когда он уедет, она больше не будет накрывать стол на веранде. Будет есть на кухне, как было всегда. Не с кем будет перемолвиться словом, ее снова начнут мучить кошмары. Одиночество станет еще более невыносимым.

– Прежде чем я уеду, мне хотелось бы задать вам один вопрос. Я думал об этом много лет.

Ну вот. Этого вопроса она ждала и боялась. Делла уставилась на сложенные на коленях руки.

– Я знаю, о чем вы хотите спросить.

– Что случилось с вашим ребенком?

У Деллы болезненно сжалось сердце, ей стало трудно дышать. Лицо покрылось мертвенной бледностью. Заметив это, Камерон мягко проговорил:

– Я пришел к выводу, что ваш ребенок умер. Можете просто подтвердить это, и закроем тему.

– Ее зовут Клер. В честь моей матери.

– Она умерла недавно?

– Попытаюсь вам все объяснить. – Она допила кофе, чтобы смочить пересохшее горло. – После гибели Кларенса мы бежали в Атланту, ведь плантацию Уордов сожгли. Там я и родила свою дочь.

Делла поднялась и стала ходить взад-вперед по террасе.

– Миссис Уорд потеряла свой дом, свое имущество и слуг. Потом сына. Янки отняли у нее все. А я была янки. После смерти Кларенса миссис Уорд велела мне убраться из дома. Я не ушла. Тогда она заперлась у себя в спальне и не выходила оттуда до той ночи, когда родилась Клер. – Делла тяжело вздохнула и, вцепившись в перила, невидящим взором уставилась в темноту. – Это было через неделю или около того после рождения Клер, когда я, как обычно, пошла в детскую покормить ее, – малышки там не оказалось.

Я искала везде. В гостиной застала мистера Уорда, который по утрам читал там газеты.

Ничто в ее голосе не выдавало ярости и ужаса, которые охватили ее в тот страшный момент. Ее голос звучал спокойно и бесстрастно, лишь слова лились бурным потоком.

– Я сказала ему, что Клер пропала. В ответ мистер произнес длинную речь. Суть ее заключалась в следующем: Клер – это единственное, что осталось им от сына и в ней течет их кровь. Поэтому растить ее будут Уорды. А я должна немедленно уехать. Миссис Уорд не поправится, пока я не покину их дом.

Слова застревали у нее в горле, горячий вечерний воздух не желал проникать в легкие, заставляя Деллу задыхаться.

– У Уордов были деньги, у меня – нет. Уорды могли обеспечить Клер хорошую жизнь, я – не могла. И если я оставлю ее с Уордами, будет лучше для всех. Я взяла документ, который дал мне мистер Уорд, и деньги и приехала сюда.

– А как же детская панамка на гвозде? А учебники? А отметки на дверном косяке?

– Я представляла, что она здесь, со мной. Просто пошла погулять. Иногда я звала ее обедать и ждала, пока она прибежит. Слышала ее смех. – Делла не могла поверить, что рассказывает ему о своем безумии. – Воображение постоянно рисует мне ее образ.

Делла не слышала, как Камерон встал, но внезапно почувствовала его руки на своей талии. На мгновение она оцепенела, но почти сразу оттаяла и прижалась к его надежному горячему телу, словно стараясь напитаться его силой.