Книга Пока ты со мной, страница 42 – Мэгги Осборн

Энджи спрыгнула со ступенек и бросилась ему навстречу. Ее руки взметнулись к лицу и груди Сэма, но она не решилась до него дотронуться, не будучи уверена, что не причинит ему боли.

– Вот что, девочки, – сказала Молли, хмуро глядя на них. – Прекратите эти кошачьи вопли.

Люси и Дейзи замерли, стоя на ступеньках и глядя на Сэма сквозь растопыренные пальцы, которыми закрывали лица. Они не могли обуздать своей паники и рыданий.

– Раны на лице и голове кровоточат, как подмытая дамба, а уж нос тем более. Но сейчас все в порядке. Ваш папа способен держаться на ногах, все кости у него целы, да и кровотечение почти прекратилось.

– Сэм! Что случилось?

– Молли права, – крикнул Сэм девочкам. – Я в порядке. – На самом деле он был далеко не в порядке.

– Но ты весь в крови, и глаз у тебя заплыл и почти закрылся!

Надо было принести воды и промыть глаз. Нужно было добыть квасцов и остановить кровь, все еще струящуюся из носа. Энджи ничего не могла поделать с порезами и синяками на подбородке. Она принялась было ощупывать его нос, потом резко отдернула руку. Нос его вроде не был сломан, но уже начал распухать.

– О силы небесные! О Господи!

Сэм взял ее за плечи и посмотрел ей в глаза:

– Энджи, все в порядке. Ушибы еще долго будут болеть, но ничего серьезного.

Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Она это знала, и руки опустились.

Сбросив с себя летаргическое оцепенение, Люси и Дейзи бросились к Сэму и вцепились в его ноги, прижимаясь к нему и не переставая плакать. Похлопывая их по спинам, Сэм бросал выразительные взгляды на Молли. Та решительно подошла к ним в сгущающихся сумерках и оторвала от него девочек.

– А ну-ка, пойдем ко мне, и я дам вам еще одну миску малины. Если вы вежливо попросите, мистер Джонсон, наверное, расскажет вам одну из своих историй. – Она подняла голову. – Они сегодня переночуют у меня. Похоже, что вам двоим надо кое о чем поговорить.

Сэм опустился на колени и обнял девочек за плечи.

– Идите с миссис Молли. Я заберу вас утром. – Дейзи рукавом вытерла глаза.

– Ты умрешь, папа?

– Чтобы убить меня, радость моя, потребуется нечто большее, чем кровотечение из носа.

– У тебя глаз заплыл, – сказала Люси, таращась на него. Лицо ее было белым как бумага. – И ты выглядишь ужасно.

– У меня случилась неприятность, но через несколько дней я буду как огурчик.

Он встал и легонько подтолкнул дочерей.

– Молли! Благодарю тебя.

Как только Сэму удалось отправить дочерей к Молли, он осторожно дотронулся до своих ребер. Проклятие!

– Идем в дом, – сказала Энджи, приподнимая юбки. – Я согрею воды. Ах да, у меня же есть теплая вода на плите.

Но где лекарства и все, что требуется для оказания первой помощи? Под мойкой. Впрочем, она могла сделать не так уж много. Она могла только обработать его глаз и нос.

– Садись сюда, – сказала Энджи, указывая на кухонный стул. – Мне нужна тряпка.

Слава Богу, был день стирки. Все было чистым и под рукой.

Она обмакнула выстиранную тряпку в кипяченую воду, стоявшую на плите, немного отжала ее над мойкой, потом промыла ему глаза и нос. Чертыхаясь и скрипя зубами, он позволил ей приладить на глазу компресс и приложить к носу квасцы. Отступив, Энджи оглядывала его и, когда кровотечение прекратилось, удовлетворенно кивнула. Теперь надо было вымыть ему лицо.

Несмотря на беспокойство и тошноту при виде крови, Энджи раскраснелась от смущения, когда ей пришлось помочь ему стягивать рубашку. Его кожа была крепкой и теплой, и она остро ощущала, что прикасается к его обнаженной коже и к тем частям мужского тела, к которым она никогда не прикасалась прежде. Как только Энджи стащила с него рубашку, она намочила еще одну тряпку и принялась смывать кровь с его шеи.

– Перестань глазеть на меня, – сказала она приглушенно.

Она стояла близко к нему и его обнаженной груди, ощущая теплоту его тела и его дыхание на своей руке. Достаточно близко, чтобы заметить его пристальный взгляд. Смущенная, Энджи опустила глаза.

Шелковистые темные волосы покрывали его грудь. Это было удивительно. Как и внезапно охватившее ее томление при соприкосновении с ними. Ее лицо запылало, и это действовало Энджи на нервы. Она не была больше мечтательной девушкой. Она стала взрослой трезвой женщиной, способной ухаживать за зрелым мужчиной и не упасть при этом в обморок. Когда Энджи осознала, что снова и снова пытается отмыть одно и то же место у него на шее, она с отвращением отбросила тряпку, пропитанную кровью, в мойку, ловко обойдя кучу постиранного белья, приготовленного для завтрашней глажки.

Решив не обращать внимания на его обнаженную кожу и выступающие мускулы, она помогла ему надеть чистую рабочую рубашку, закатала ее рукава, потом вынула из ледника две бутылки пива. Несмотря на ее убежденность в том, что пиво не предназначено для леди, она начала привыкать к его вкусу и получать от него удовольствие. А сейчас она нуждалась в успокоительном средстве. Мысленным взором Энджи продолжала видеть Сэма, выходящего из сумерек и покрытого кровью. Сердце ее остановилось, и свет померк. А что касалось туго натянутой обнаженной кожи и рельефных мышц под ней, которые ощущали кончики ее пальцев, то эти будоражащие образы можно было отложить на потом.

– Ладно, – сказала Энджи, садясь за стол и переводя дух. – Что случилось?

– Сколько мне еще держать на глазу этот компресс?

– Самое меньшее минут двадцать. Так что случилось?

– Кусок сырого бифштекса подействовал бы быстрее и лучше.

– У нас нет куска сырого мяса. Сэм, если ты мне не расскажешь, что произошло, я поставлю тебе фингал под другим глазом!

Он отхлебнул большой глоток пива и медленно проговорил:

– Это долгая история.

– Я никуда не спешу. У нас вся ночь впереди, – вспылила Энджи.

Эта мысль не была успокоительной, но не хотелось додумывать ее до конца.

Сначала он ощупал кончиками пальцев свои ребра. Потом провел рукой по подбородку. Обследовал разбитые костяшки пальцев.

– Неприятности начались прошлой осенью, – сказал он наконец. – После того как суд постановил, что у меня есть в запасе год, чтобы привести в порядок ногу Дейзи. Тогда-то и случился первый пожар в Юнион-Холле, который я строил по заказу профсоюзов. Холл был почти готов. Моя команда и я сушили окрашенные поверхности. Мы уже наполовину закончили эту работу. И ночью здание сгорело дотла. Не осталось ничего, кроме печных труб.

Энджи попыталась было что-то возразить. Какое отношение сегодняшнее кровавое происшествие имело к тому, что случилось прошлой осенью? Но сообщение о Пожаре мгновенно возвратило ее к тому, что ее поразило – к его обгоревшей куртке. Пусть расскажет все по порядку.