Книга Убийство в подарок, страница 30 – Марина Серова

— Значит, Елена ненавидела Мясникова?

— А вы бы на ее месте не ненавидели? — усмехнулась Малиновская.

— Александра Петровна, — подошла я к тому, что меня волновало больше всего, и сердце мое забилось сильнее. — Елена ненавидела его настолько сильно, что могла убить?

— Вы хотите знать, могло ли это чувство перерасти в желание отомстить и совершить убийство? Это вопрос не по моей части. Я ведь не психиатр. Да и если бы была им, не имела бы права вам ответить.

— Нет-нет, я спрашиваю вас просто как человека, наблюдавшего за Еленой со стороны. Прошу вас, ответьте! Это очень важно.

Александра Петровна задумалась. Потом сказала:

— Я была бы очень удивлена, если бы Елена кого-нибудь убила. Она может кричать, как угодно, даже угрожать, но убить не сможет. Это практически исключено. По моему личному мнению. Человеческому, — подчеркнула она.

— А при вас она когда-нибудь говорила, что убьет Мясникова?

— Нет, — скажу же ответила Александра Петровна. — Никогда.

— А Анатолий?

— Тоже нет. Вы меня извините, Танечка, но, по-моему, вы идете по неверному пути.

— Почему? — быстро спросила я. — Вы что-нибудь знаете?

— Я не знаю, кто убийца, да и вообще мало что знаю об этом деле, но у такого человека, как Виктор, всегда могли найтись недоброжелатели.

— Вы хорошо его знали?

— Мне не нужно было встречаться с ним каждый день, чтобы его узнать. Виделись мы всего несколько раз, но я сразу поняла, что он из себя представляет. Законченный эгоист. Всем, кто находился рядом с ним, он приносил только неприятности. Я очень не хотела, чтобы Олег работал с ним, но что делать, надо было зарабатывать деньги.

— Александра Петровна, я вас очень прошу, расскажите, пожалуйста, все, что вы знаете о Викторе. Даже если это кажется вам незначительным или же неэтичным. Я знаю о том, что у него были любовницы, знаю, что он был очень непорядочным человеком, так что не скрывайте от меня ничего. Пожалуйста.

Я смотрела прямо в глаза этой женщине, в которых читались мудрость и понимание.

— Даша! — опять позвала она. Та опять возникла неслышно, словно явилась из небытия. — Будь добра, милая, принеси нам сигареты.

Я была очень рада, что у Малиновской в квартире можно курить. Мне давно уже хотелось это сделать, но неудобно было просить разрешения.

Даша уплыла и приплыла снова, неся на подносе пачку дамских тонких сигарет «Вог», изящную хрустальную пепельницу и маленькую золотую зажигалку.

— Подарок коллег к выходу на пенсию, — указала на зажигалку Александра Петровна, заметив мой взгляд. — Курите, Танечка.

Я отказалась от легких сигарет хозяйки, достала «Мальборо» и жадно затянулась.

— Да я и не знаю, что же рассказать-то, — вернулась к прерванному разговору Александра Петровна. Ну, Олег и Люда познакомились с Виктором у Лещинских. Он стал приезжать к ним в гости. Потом пригласил Олега в компаньоны. Вы это, наверное, и без меня знаете. Как-то раз, когда я была у них в гостях, приехал Виктор, и Олег нас, естественно, познакомил. Тот шумно выразил мне свое восхищение, даже поцеловал руку, изображая из себя этакого джентльмена, хотя его плебейское происхождение проявлялось буквально во всем. — Женщина брезгливо повела плечами. — Этот его грубый юмор, плоские шутки, над которыми смеялся он один. Какие-то скабрезные намеки. С женщинами он себя вел просто отвратительно. А уж с Ириной… Вы уж меня извините, — спохватилась Александра Петровна, — как говорится, о мертвых или хорошо, или ничего, но вы сами просили рассказать все…

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила я Александру Петровну.

— Ну, так вот. С Ириной он обращался, как с куклой: демонстрировал ее, как красивую вещь. Он поддерживал знакомство с теми людьми, которые могли быть ему полезны. Когда он узнал, кем и где я работаю, то сразу же стал набиваться в друзья.

— Простите, Александра Петровна, — перебила я. — А зачем ему вдруг понадобился хирург-гинеколог?

Александра Петровна не спешила отвечать на этот вопрос. Пришлось в который раз повторять, насколько это для меня важно, что я никому не скажу, что получила информацию от нее, и тому подобное.

— Я просто беспокоюсь за Ирину, — пояснила женщина, — а то, что вы узнаете это от меня, мне все равно. Раз вы думаете, что это может быть полезно, я вам расскажу. А вы уж там решайте, поможет вам это или нет. Но у меня к вам одна просьба: не навредите Ирине. Ведь она, насколько мне известно, в положении. Ей нельзя волноваться. Постарайтесь, чтоб ее не коснулась эта грязь, хорошо?

— Александра Петровна, — искренне сказала я, — Ира — моя подруга. Более того, она — моя клиентка. И уж, конечно, я приложу все усилия, чтобы она не пострадала.

— Ну, тогда слушайте. Буквально через два месяца после нашего знакомства Виктор пришел ко мне с женщиной. Вернее, с молодой девушкой. Пришел прямо в клинику. Дело было очень деликатное. Эта девушка была от него беременна, и ей необходимо было сделать аборт. Именно с этой просьбой Виктор и обратился ко мне. Девушка была совсем юная, страшно испуганная и бледная. Она еле сдерживала слезы. Я сказала, что не делаю подобных операций. Тем более я была уверена, что девушка несовершеннолетняя.

— А как она выглядела, вы помните?

— Ну, не очень хорошо. Все-таки несколько лет прошло. Но думаю, что если бы увидела ее, то узнала бы. У нее были такие умоляющие глаза. И еще мне показалось, что она-то как раз была против аборта.

— А почему вы так решили? — спросила я.

— Не знаю, интуитивное что-то. Как только я сказала, что ничем не могу помочь, она стала шептать: «Пошли, пошли» — и тянуть Виктора за рукав, а в глазах читалось явное облегчение. Вот сейчас рассказываю вам это все, и опять так жалко ее становится! — Александра Петровна, говорившая до этого спокойно и неторопливо, вспомнив сцену встречи с девушкой, разволновалась.

— И что было потом?

— Ничего. Они ушли. Виктор был очень раздосадован.

— Больше вы никогда не видели эту девушку?

— Нет. Больше никогда.

— Что с ней стало, вы не знаете?

— Нет. Я никогда не позволяла себе спрашивать об этом у Виктора, хотя мне была интересна ее судьба.

— А он сам ничего не рассказывал?

— Нет. Думаю, ему все же было стыдно, если он вообще способен был испытывать это чувство.

— Значит, если бы вы увидели эту девушку, то опознали бы ее?

— Ну, на сто процентов я не могу утверждать, все-таки прошло немало времени, она могла измениться. Но думаю, что узнала бы.

— А по фотографии?

— Не уверена. На фотографиях некоторые люди получаются такими, что их родная мать не узнает.

— А больше Виктор не обращался к вам с подобными просьбами?