Книга Рыжая невеста, страница 18 – Мэгги Осборн

— Я буду рыть яму, — согласился Браун, — но я не нанимался перетаскивать с места на место грузы.

— Вы нанялись доставить деньги в Денвер. Это означает, что вы должны делать все, что нужно. А в данный момент нужно разгружать мулов.

— Тогда делайте это сами. — Глаза Брауна злобно блеснули. — Я не желаю, чтобы мне приказывала женщина, и я не буду выполнять работу за негра.

Фокс пристально смотрела на Брауна, но сказала Таннеру:

— Похоже, у нас назревают неприятности. — Краем глаза она увидела, что Таннер рванулся к ним, но она его остановила. — Это моя проблема, и я ее решу. — Так вы собираетесь выполнять то, на что подписывались?

— Я собираюсь лечь спать.

— Сомневаюсь. — Сжав кулак, Фокс так сильно ударила его в живот, что у него наверняка образовался на этом месте синяк. Она отступила на шаг и, прищурившись, смотрела, как Браун согнулся пополам. — Когда у тебя пройдет боль в животе, помоги Пичу. Иначе… я выбью тебе зубы. — Обернувшись к Таннеру, она чуть было не рассмеялась, увидев изумленное выражение его лица. — Вам нужна помощь для пересчета монет?

Таннер бросил взгляд на своих охранников. Браун все еще корчился, к великому удовольствию Ханратти.

— Да, пожалуй.

Она перевернула вверх дном ведро и уселась, сверкая глазами.

— Я думаю, дело пойдет быстрее, если один из нас будет считать, а другой — подводить итог. Вы что предпочитаете делать?

Прежде чем он успел ответить, Браун подскочил к Таннеру.

— Вы видели, что она сделала? — Он бросил на Фокс кровожадный взгляд. — Вы не собираетесь что-нибудь предпринять?

— А что бы ты хотел, чтобы я предпринял? — холодно осведомился Таннер.

Незачем Таннеру вмешиваться. Это ее дело, подумала Фокс и встала между мужчинами.

— Вы и я, Ханратти и Пич — все мы наемные работники. Все мы. Вы не исключение. Это означает, что вся работа распределена между нами.

— Это означает, Браун, что ты выполняешь приказы леди, — ухмыльнулся Ханратти. — Когда она щелкнет хлыстом, тебе надо подпрыгнуть, приятель.

— Помолчи, Ханратти. — Фокс была мрачнее тучи. — Вам придется выполнять мои приказы. Вы знали об этом с самого начала. Вы также знаете, что надо делать, чтобы разбить лагерь. К сегодняшнему дню я могла бы уже не говорить каждому, что надо делать. Вы должны были немедленно браться за дело без моих напоминаний. А теперь либо принимайтесь за работу, либо выходите из дела и убирайтесь. — И добавила, обращаясь к Таннеру: — У меня в сумке есть бумага. Вы считайте, а я буду суммировать.

Прежде чем вернуться к Таннеру, она убедилась в том, что Ханратти и Браун помогают Пичу. Оба они работали с прохладцей, но все же работали. С минуту она выдержала хмурый взгляд Брауна, а потом пошла к Таннеру.

— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал он. Косые лучи солнца освещали долину, и его глаза приобрели янтарный оттенок, напомнивший Фокс цвет хорошего виски. Ей теперь не помешал бы глоток этого напитка!

— Давайте сначала пересчитаем монеты, а потом можем и поговорить.

Всего они насчитали шестьсот двадцать две монеты.

— Если вы правы и знаете, сколько должно быть в каждом мешке, мы не досчитались трех монет, — заявила Фокс, разглядывая зашитую прореху. Если бы она чинила мешок, она бы не стала зашивать дыру через край, а поставила бы заплату. — Можно всем вместе пойти и поискать их.

Таннер оглядел широкую долину, снял шляпу и провел рукой по волосам.

— Три монеты — это шестьдесят долларов. Я доложу три монеты перед тем, как отдать мешки похитителям.

Фокс считала, что шестьдесят долларов — целое богатство.

— Если мы найдем монеты до наступления темноты, наши усилия будут оправданы.

— Я готов заплатить шестьдесят долларов, чтобы не рыться в грязи еще два часа.

— Это ваши деньги, — пожала она плечами.

Монеты были пересчитаны, лагерь разбит, возле него мирно паслись животные. Можно было расслабиться. Достав из кармана рубашки сигару, она раскурила ее и вздохнула от удовольствия.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Вы напали с ножом на одного из моих охранников и избили другого. — Таннер тоже курил сигару, но она пахла значительно лучше, чем сигара Фокс. Интересно, сколько он за нее заплатил, подумала Фокс. — Вы не особенно стараетесь подружиться с моими людьми.

— У меня уже есть друг. Других мне не надо. — Она посмотрела на Пича, упаковывавшего вещи, которые сегодня им уже не понадобятся. — Кроме того, я всего лишь уколола Ханратти, а не напала на него с ножом, а Брауна только ударила, а не избила.

Таннер выпустил дым и смотрел, как он растворяется в воздухе.

— Эти люди опасны, Фокс. Извините меня, но это не очень умно — ссориться с ними.

— Если я потеряю контроль над нашей экспедицией, мы с таким же успехом можем сейчас же повернуть обратно, и дело с концом. Я должна завоевать их уважение, даже если это означает, что я должна дать им отпор. Я знаю, что делаю. У меня уже есть опыт общения с такими людьми, как Ханратти и Браун.

Наступило молчание. Потом Таннер заговорил:

— Вы удивительная женщина.

— Почему? — Она искренне недоумевала. — Потому что курю, умею ругаться, как мужик, и знаю, где находится восток?

— И это тоже.

Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока у нее не начали гореть щеки. Она погасила сигару, встала и отряхнула руки.

— До темноты у нас есть еще пара часов. Я последую вашему совету и попытаюсь завоевать их уважение.

Только бы не совершить при этом еще большую ошибку, подумала она.

— По-моему, затея дурацкая, — заявил Таннер, предлагая Пичу сигару.

Пич понюхал сигару, откусил конец и закурил.

— Спасибо, капитан. И не волнуйтесь. Мисси знает, что делает. Она не предложила бы это соревнование, если бы не была уверена, что победит.

А в это время между Фокс, Ханратти и Брауном разгорелся жаркий спор о том, на каком расстоянии должны быть расположены мишени. Интуиция подсказывала Таннеру, что ему следует вмешаться и запретить соревнование по стрельбе. Он был уверен, что ничего хорошего из этого выйти не может.

Когда расстояние было определено, Ханратти шагами отмерил место, где должны стоять стрелки.

— Вы уверены, что не хотите принять участие? — Фокс подошла к Пичу и Таннеру и, взяв у Пича сигару, сделала затяжку.

Пич поднял руки.

— Ты же знаешь, что я не попал бы даже в эту гору, если бы ты дала мне десять попыток.

Таннер покачал головой.

— То, что происходит, касается только вас и их.

— Тогда вы можете быть судьей. — Она опустила руки и потрясла кистями, чтобы расслабиться. — Определите лучший выстрел из двух попыток. Если стрелок промахнется дважды, он выбывает. Мы начнем через десять минут.