Книга Удавка для жрицы любви, страница 20 – Марина Серова

— Да, но ты должен знать… Ведь я решила встречаться с тобой только для того, чтобы отомстить мужу. Мне хотелось доказать ему, что не только он может пользоваться другими женщинами, изменять беременной жене…

— Что ты еще хочешь мне сказать? — В голосе мужчины послышались металлические нотки.

— Совсем недавно я узнала, что его любовница умерла. Кажется, это самоубийство, хотя не в этом суть. Так вот, после этого я почему-то почувствовала себя виноватой. Ведь я хотела смерти этой девушки, подсознательно, понимаешь!

— Угу, — только и ответил ей Кирилл.

— И еще одно. После нашей встречи я много думала и вдруг поняла, что не могу без тебя.

— Тебе понравилось? — нараспев протянул Кирилл.

— Слишком.

— Тогда я не совсем понимаю. Обычно говорят, что беременные женщины капризны, но, должно быть, есть еще и послеродовые капризы.

— Ты меня не понимаешь! Я, кажется, влюбляюсь в тебя! Ты слышишь?

— Замолчи! — Это были последние слова сладкой парочки.

Дальше можно было слышать только звуки поцелуев, ласковые слова и ахи-вздохи любовников.

Я выключила прослушку. Хватит.

Через несколько минут я неслась в направлении собственного дома. Ждать, когда все закончится, чтобы забрать «жучок», не имело смысла. Гораздо проще завтра заехать и снять его.

Да уж, удивительная вещь. Молодая мать завела себе любовника! С таким я еще не встречалась, чтобы женщина, едва родив ребенка, находила себе кого-то на стороне. А Шаганов и не догадывается. Ну да ладно, если он и догадается, то не с моей помощью. Разговор Александры со своим другом отрицает ее причастность к убийству Ирины Гришиной. Тогда кто? Я решила, что подумаю об этом завтра.

На моем лице блуждала загадочная улыбка. Как я ни сопротивлялась, но в ушах все еще стояли звуки, услышанные мною в наушниках, которые доносились из пятнадцатого номера. Собственно говоря, я совсем забросила свою личную жизнь с этой бешеной работой. И мое тело порядком истосковалось по мужской ласке. Я посмотрела на часы. Время было еще не позднее, и я достала сотовый.

Был у меня один знакомый. Когда-то давно у нас с ним был красивый непродолжительный роман. Хотя он и закончился, однако отношения остались великолепными. Теперь мы с Ромкой встречались время от времени. Я не знала ни одного мужчину, который был бы так хорош в постели. Он каким-то шестым чувством ощущал, чего хочет партнерша.

— Алло? Роман? Здравствуй, чем занимаешься?

— Как ни странно, смотрю телевизор, поскольку ничего лучшего до недавнего момента не предвиделось. А у тебя появилось желание встретиться?..

Ромка очень хорошо меня знал, пожалуй, даже слишком хорошо. В отношениях с кем-то другим это непременно бы мешало мне: не люблю быть для кого-то открытой книгой. Однако с Ромкой можно было не бояться потерять загадочность, потому что я нравилась ему любая.

— Да, я хочу тебя видеть. Буду ждать дома.

— Уже еду.

Прошел всего-навсего час, а мы с Ромкой уже пили шампанское. Маркиз обиделся, залез под кровать и не вылезал оттуда до самого утра. Но, честно говоря, нам было совсем не до его капризов. В эту ночь я чувствовала себя желанной, восхитительной — и все напряжение последних месяцев улетело в небытие…

* * *

Утром совсем не хотелось вставать. Мышцы немного поламывало от сладостной неги, разлитой по всему телу. И только яростные приступы голода у меня и — самое главное — у кота заставили меня встать.

Сначала душ. Тонкие струйки, словно тонизирующий массаж, будоражили мою кожу. Сегодня я с утра улыбаюсь. Все кажется радостным и смешным. Даже Маркиз, вылезший все с той же обиженной мордой из-под кровати, вызвал у меня приступ смеха. Все-таки нельзя забывать о себе, даже если навалилось много работы.

В теле ощущалась необыкновенная легкость. Я словно летала по кухне, готовя завтрак. Маркиз укоризненным взглядом следил за моими порханиями и, что самое удивительное, не издал ни звука за все утро.

— Может быть, ты еще и завтракать откажешься, рыжий ревнивец? — почесала я его за ухом.

После этих слов пушистая мордашка моего питомца повеселела, и он с удовольствием слопал кусок жареного мяса, умял порядочную порцию «Китекэт» и выпил воды.

— Ты словно двое суток не ел! — укорила его я.

Но, посмотрев на свою тарелку, я поняла, что произнесенные слова вполне справедливы и по отношению ко мне самой. Макароны и три сосиски оказались только затравкой, а потом меня ждали еще бутерброды с маслом и колбасой и целый кофейник свежесваренного кофе, аромат которого наполнял всю квартиру и будил еще больший аппетит.

Как не хотелось снова приниматься за работу! Я бы, наверное, отдала сейчас весь свой завтрак, хотя нет, только половину, лишь бы еще поваляться в постели. Но работа есть работа.

Встав из-за стола, я подошла к окну и, открыв форточку, закурила сигарету. Листья желто-багряным ковром лежали на земле, а оголенные ветки деревьев понуро склонялись под порывами ветра. «Хорошо еще, что дождя нет», — подумала я.

Вообще-то дождик я люблю, но только когда сижу дома и готовлю что-нибудь вкусненькое. Например, пирожки. Я не слишком люблю готовить, однако надо же хотя бы раз в год устраивать себе праздники желудка, объедаясь домашней пищей. В такие дни я люблю приглашать к себе в гости мою подругу Ленку-учительницу. Она вечно щебечет про своих учеников, рассказывает смешные случаи из школьной жизни. А я ей рассказываю о своих подвигах на поприще частного детектива. Конечно, не во всех подробностях, иначе бы ее удар хватил.

Разминая мышцы, я бродила по квартире с мыслями о том, чем же заняться в первую очередь. Взгляд упал на мой мешочек с гадальными «косточками».

— А начну-ка я с гадания! Что-то давно этим не занималась.

5+18+27 — Вам кажется, что жизнь монотонна, лишена остроты и разнообразия, приключений? Зато она обещает вам это в ближайшем будущем, когда страсти закипят так, что и ценности переосмыслятся.

— Ничего не скажешь, прогнозы впечатляют. Мне моя жизнь вовсе не кажется спокойной. И ценности свои переосмыслять я тоже, в общем-то, не горю желанием.

Пожалуй, надо узнать, как там себя чувствует Лиза. Ведь я оставила ее в больнице и совсем забыла навестить. Я набрала номер телефона своей соседки.

— Тетя Рая, здравствуйте, это Татьяна! — скороговоркой выдала я. — Как там наша девушка?

— Опоздала ты, Татьяна, уже испарилась она, хотя еще и в плохом состоянии.

— То есть как «испарилась»? — не понимала я.

— А так! Сутки в коме провалялась, а как в себя пришла, так и сбежала. Наверное, доза ей нужна была, не знаю.

— Теть Рай, а вы ее данные не записывали? Мне нужно знать…

— Нет, вещей у нее не было, а о документах и вообще речи нет. Да это никого и не удивило…