Онлайн книга «Надменный герцог»
|
– Ненавидит?! – Он был искренне изумлен. – За что ей ненавидеть меня? Я не могла сказать ему: потому что ты ее отец, но не признаешь ее; потому что ты просто выполняешь по отношению к ней свой долг, но не более того. Поэтому я ответила уклончиво: – Ты, наверное, сам ответишь на свой вопрос. Он некоторое время хмурился и молчал, а потом сказал: – Если бы я не любил девочку, зачем бы я заботился о ней? – Ты заботишься о ней, потому что любил ее мать. Ведь так, Гарри? – Да, конечно. – Ты расскажешь мне о ней? – Когда-нибудь расскажу, – не сразу ответил он. – Ведь меня поселили в ее комнатах? Там ее вещи, ее одежда… – Да. Сухим ответом он как бы закрыл тему, а мне хватило ума не приставать к нему с расспросами. Да я и не хотела ничего знать, так как вернулась ревность. Кем бы она ни была, ей досталось больше счастья, чем мне, его жене. – Разве Пенелопа несчастна? – вдруг спросил он. – Когда я приехала в замок, она была несчастна. – Почему? Я даю ей все, что нужно ребенку ее возраста. – Кроме общества сверстников. Она вынуждена была искать друзей среди прислуги; принимая во внимание все обстоятельства, ее нельзя винить. Я хочу все изменить. В конце концов, я ведь ее ма… то есть опекунша. – Ты имеешь право делать с ней все, что считаешь нужным, до поры до времени. – До поры до времени? – У меня есть планы, касающиеся ее. Я ждала, но больше он ничего не сказал. Наш разговор происходил во время долгого путешествия от станции к замку. Когда впереди показались огромные башни, стоящие по обеим сторонам от парадных ворот, мною овладело восхитительное чувство. Я дома! Мы въехали в ворота; привратник снял шляпу, его жена и дочери присели. Я вспомнила, как ехала сюда в первый раз, и улыбнулась. Заметив мою улыбку, Гарри спросил: – Оливия, что тебя рассмешило? – Я вспомнила, как в первый раз въехала в эти ворота… Тогда мне показалось, будто я попала в заколдованное королевство, откуда нет возврата. – Должно быть, у тебя сильная интуиция, – беззаботно заметил он. Я откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно. Вот опять дорога бесконечной лентой вьется по парку, вот появились зеленые лужайки. И вдруг перед нами неожиданно выросла серая громада замка. На башне развевался герцогский штандарт. Слуги выстроились в ряд, приветствуя нас. Прежде я даже не понимала, какая огромная армия трудится в замке. Вдруг я заметила: кое-кого недостает. – Миссис Гарни, – спросила я, – где Алиса? Экономка удивленно оглянулась. Полли, назначенная моей камеристкой, стояла первой в ряду, горделиво сияя, однако племянницы миссис Гарни не было. Я заметила, что экономка недовольно поморщилась. Для прислуги, какой бы незначительной она ни была, отсутствовать во время приезда хозяев, непростительный промах, заслуживающий самого сурового наказания. Я понимала, что экономкой владеет не только гнев, но и замешательство, ведь Алиса – ее родственница. – Найдите ее, миссис Гарни, – распорядилась я, – и пришлите ко мне. – Слушаюсь, ваша светлость. Слуги разошлись, осталась только Полли, обязанная сопровождать меня наверх. Гарри склонился над моей рукой и поцеловал ее! Подняв голову, я увидела, что он улыбается. – Умница, моя герцогиня, – прошептал он. Мне хотелось самой вручить подарки Пенелопе, и я попросила, чтобы свертки, не распаковывая, отнесли в мою комнату. Мне не терпелось увидеть девочку. Жаль, что она не вышла встретить нас. Видимо, мисс Уэйт хотела произвести впечатление на новую хозяйку замка своим усердием. Оставив Полли раскладывать вещи, я поспешила в школьное крыло. Дойдя до конца коридора, который вел в мои прежние апартаменты, я вдруг услышала чей-то смех. Кто-то смеялся в комнатах, которые когда-то принадлежали матери Пенелопы. Но никто не имел права находиться там сейчас! Я распахнула дверь, из-за которой доносилось хихиканье, и застыла на пороге. Те, кто там находились, тоже застыли от изумления. Одной была Пенелопа, другой – Алиса. Обе были разодеты в наряды, вынутые из шкафов. На кровати высилась груда атласных, бархатных и парчовых платьев, которые они уже примерили, – платьев, которые Гарри бережно хранил долгие годы в память о дорогой ему женщине. Гнев охватил меня, на некоторое время я лишилась дара речи. Пенелопа тихо вскрикнула и неуверенно шагнула ко мне. Ее огромные черные глаза с восхищением оглядывали меня. Отложив свертки с подарками, я приказала: – Сними это. Она повиновалась беспрекословно и принялась стаскивать с головы высокую шляпу с перьями. Я механически помогла ей, но поверх ее головы неотрывно смотрела на Алису, на лице которой играла наглая улыбка. – Где вы взяли ключ? – спросила я. Алиса пожала плечами. – Отвечайте немедленно! Улыбка тут же исчезла с ее лица. Она вспыхнула, но ничего не ответила. Я подошла к камину и позвонила в колокольчик три раза. Алиса начала торопливо снимать с себя атласное платье, дергая дрожащими пальцами неподатливые крючки. Я немного успокоилась, но гнев по-прежнему душил меня. – Это была ваша идея, Алиса? – Нет, – вызывающе ответила она, но за ее дерзостью явно крылся страх. – Нет… а дальше? – Нет, мэм. – Ваша светлость. – Ваша светлость, – нехотя повторила она. – А теперь отвечайте. Это была ваша идея? Где вы взяли ключ? И как вы посмели сюда войти? – Все придумала мисс Пенелопа, ваша светлость. Она и уговорила меня. Пенелопа, безуспешно пытавшаяся выбраться из широкого платья, тихо ахнула. – Неправда! – едва слышно выговорила она. В глазах ее плескалось неподдельное изумление. В прежние времена, когда Пенелопа лгала, у нее не было такого взгляда. Обернувшись через плечо, я приказала: – Оставайтесь здесь, Алиса. Девушка была уже почти у двери, она двигалась быстро, украдкой. Я помогла Пенелопе застегнуть платье. Потом пригладила ей волосы и сказала: – Мне нужно, чтобы вы обе сказали правду. Если Алиса лжет, значит, все расскажешь ты. А вот, кстати, и миссис Гарни. Прямая фигура в черном платье застыла на пороге. Она с явным отвращением оглядывала комнату, платья и свою племянницу. |