Книга Во власти любви, страница 42 – Линда Френсис Ли

– Благодарю вас за помощь, мэм, – чинно промолвила Мэри. – А теперь оставьте меня.

Финни тут же отпустила ее и торопливо продела руку в рукав.

– Что ты делаешь? – спросила она, с трудом сдерживая предательские слезы.

Вчера вечером миссис Готорн разыграла перед девочкой роль доброй, но занятой женщины, у которой нет времени на всякие там обязательства и привязанности.

Мэри вскинула свой крохотный подбородок и посмотрела ей в глаза.

– Я решила уйти из дома, чтобы не доставлять вам лишних хлопот. – И уже совсем как взрослая добавила: – И собиралась оставить записку. Писать я умею.

Финни побледнела, и ей сделалось стыдно за свое вчерашнее поведение. «Но что хуже? – размышляла она. – Дать девочке ложную надежду, что я заменю ей мать, или просто заботиться о ней? Пусть все идет как я задумала… а там суд признает наш брак недействительным».

Она будет добра и мила. Будет кормить, одевать девочку и следить, чтобы та ни в чем не знала нужды. Пусть общество ее осудит за то, что она, словно простая гувернантка, занимается воспитанием ребенка. Вскоре она получит наследство и расторгнет брак. Однако сначала ей надо уговорить девочку не покидать дом.

– Хочешь, значит, сбежать? Прекрасная мысль, – сказала Финни.

У Мэри округлились глаза.

– Я сама подумываю о том же, – продолжила Финни, застегивая пальто и направляясь к выходу.

Мэри застыла на месте. Ее чемодан валялся на полу. Пальто девочка, видно, надевала в спешке, ибо пуговки-кораблики, будто после страшной бури, оказались застегнутыми неправильно.

Финни подошла к двери и нажала на круглую медную ручку.

– Не хочешь прокатиться со мной в наемной карете? – Она скривила губы. – Или сэкономим и проедемся на конке? Полагаю, тем, кто помышляет о побеге, следует поберечь деньги.

Лоб Мэри прорезали морщинки. Очевидно, денежный вопрос ее мало занимал.

Вдруг девочка энергично мотнула головой:

– Вам нельзя сбегать!

Миссис Готорн очень серьезно посмотрела на Мэри:

– Почему же?

– Ну… потому… – Мэри запнулась, подыскивая нужные слова. – Потому что вы взрослая. А взрослые не убегают из дому.

– Неужели? – Финни, прикусив губу, пристально посмотрела на девочку. – Порой я поступаю не так, как следует, могу даже обидеть. Есть у меня такая скверная привычка.

Поняла ли ее Мэри? Услышала ли в ее словах просьбу о прощении? Впрочем, не так уж это важно.

– Пожалуй, нам следует заключить соглашение. Я не убегу. Но лишь в том случае, если ты тоже останешься дома.

Мэри с сомнением посмотрела на нее.

– Допустим, я останусь, – осторожно промолвила она. – А вы? Вы точно не сбежите?

У Финни сжалось сердце.

Отчаяние гнало ее из дома, на мороз, чтобы ледяной ветер обжег лицо.

Не проронив ни слова, миссис Готорн распахнула дверь. Порыв ветра ворвался внутрь, в воздухе кружились сухие листья, приплясывая на льду и на каменных ступенях, спускавшихся к тротуару. Финни, застыв на месте, пристально смотрела прямо перед собой, и на нее вновь нахлынули воспоминания. Перед мысленным взором замелькали африканские просторы. Порывы теплого ветра обдували лицо, и крошечные ручонки обвивали шею.

– Куда вы? – спросила Мэри с тревогой в голосе. – Вы же сказали, что не убежите.

– Я на рынок, купить кое-что для настоя от зубной боли. Дам его мистеру Куинси. Я быстро.

Девочка с недоверием взглянула на нее:

– Пожалуй, я пойду с вами.

Бой часов разнесся по всему парадному.

– Ладно, – проговорила Финни, – но прежде застегни как следует пуговицы.

Опустив голову и упершись подбородком в грудь, Мэри попыталась расстегнуть не там причалившие пуговки-кораблики, но ей мешали варежки. Подняв глаза, она беспомощно посмотрела на Финни:

– Не получается.

Финни обмерла. У нее бешено заколотилось сердце, и, склонившись, она дрожащими пальцами, тяжело дыша, принялась расстегивать, а потом застегивать пуговицы, и когда подалась назад, оказалась лицом к лицу с Мэри. Их взгляды встретились. Они стояли так близко, что Финни разглядела ее густые светлые ресницы. И глаза. Такие же ласковые, как у Изабель.

– Благодарю, – прошептала Мэри.

– Не стоит благодарности, – выпрямившись, тихо сказала Финни.

На улице стоял гул от проносившихся мимо карет и конок. Спешили домой женщины, подметая юбками тротуар. Мэри и Финни шли против ветра по гранитной дорожке, ведущей от улицы Мальборо к общественному парку. Они пересекли парк и направились к центру города. Добраться туда в хорошую погоду – десять потов сойдет, а в такой мороз да еще при пронизывающем ветре подобная прогулка – сущее наказание.

– Почему мы не возьмем экипаж? – спросила Мэри, стараясь перекричать ветер. – Раз мы не собираемся убегать, можно истратить пять или десять центов.

Финни была покорена озорной улыбкой на ангельском личике Мэри и ее юмором, и ей захотелось обнять малышку и крепко прижать к себе.

Но она лишь кивнула, не ответив на шутку Мэри, и та сразу погрустнела. Словно ничего не заметив, Финни огляделась.

– Я не вижу ни одного наемного экипажа, – сказала Финни, расстроенная тем, что огорчила девочку, но поддаваться эмоциям она не могла. Не имела права. – Вот выйдем на улицу Тремон, там и поищем.

Они ускорили шаг, и, когда вошли в величественные ворота общественного парка, деревья и высокие вечнозеленые кусты защитили их от ледяного ветра. Облегченно вздохнув, они продолжили свой путь.

Финни замедляла шаг, чтобы Мэри поспевала за ней.

– А куда, собственно, ты собиралась бежать? – осведомилась миссис Готорн.

Мэри промолчала, лишь пожала плечами.

– Снова к бабушке?

– Нет, – ответила наконец девочка, глядя на Финни снизу вверх. – Я хотела отправиться в плавание.

– В плавание? Неужели ты не скучала бы по своим друзьям и подругам?

Мэри прикусила губу.

– О да, я бы тосковала по ним. И они по мне тоже. Очень тосковала. У меня много друзей и подруг. Но если надо бежать, никто и ничто не удержит.

Финни вспомнила, что Мэтью тоже бежал. В Африку. Но вернулся. Неужели из-за Мэри?

– А вы правда собирались бежать? – спросила малышка.

Финни замедлила шаг и посмотрела на девочку. «Да, да. Скажи «да». Притворяйся практичной и занятой. Держись отчужденно».

– Нет, – не смея солгать, тихо ответила Финни. – Я только делала вид.