Онлайн книга «Последний госпитальер»
|
– Как падает? – Не знаю. Семнадцать тысяч… Пятнадцать… Капитан не веря своим глазам смотрел на скачущие цифры компьютера и слушал доклады, отдающиеся в его ушах из наушника. – Они уходят в гиперпространство, сэр. – Но у них блокированы защитные системы! У них не добрана энергия выхода! – Да, сэр… Но они уходят… У них получается. Серебристый вихрь начал кружиться вокруг корабля московитян – признак близкого перехода. – Мы их удержим? – Наше поле нейтрализовано. У нас осталось несколько секунд. – Уничтожение. Плазмоудар носовых орудий, – Есть, сэр. * * * Эсминец аризонцев подернуло дымкой, и он начал будто отдаляться. Пилот никогда не видел ничего подобного. Он ощущал, как вакуум вокруг будто сошел с ума. Ломается привычная пространственная структура. Корабль, оставаясь на месте, тем не менее отдалялся от неподвижного эсминца аризонцев. А шлюпку несло прочь. – До перехода в надпространство две минуты, – сообщил компьютер. – Новые указания? – Отмена программы самоуничтожения. – Исполнено. – Переход стандартный. Программа маршрута – ноль девять. – Принято. – Ну, теперь посмотрим, – прошептал пилот. А госпитальер развалился, прикрыв глаза, объятый эластонаполнителем противоперегрузочного кресла, и какие-то неведомые силы, неощутимые никому другому, вырывались из контейнера и проходили через руки, лежащие на серебристой поверхности. Острый, похожий на орлиный клюв, нос эсминца начал светиться малиновым светом. Яркость его росла. – Заработали накопители! – воскликнул штурман. – Сейчас врежут по нам из плазменных орудий. Наша защита не погасит удар… Так и произошло. Свет на носу эсминца стал невыносимо ярким. А потом протянулись четыре ярких полосы, которые готовы были превратить корабль московитян и людей, находившихся в нем, в облачко плазмы. Когда пилот приоткрыл глаза, не сомневавшийся, что он уже на том свете, на экранах бушевал огонь, будто корабль провалился в крону звезды. По рубке прошла все усиливающаяся вибрация – такая, что казалось, все молекулы и атомы перемешаются, электроны сойдут с орбит. Вибрация проникала всюду. И долго ее не выдержать… * * * Пальцы капитана «Канаверала» жили вне его самого. Подсознание работало за него. Он играл на пульте сложную мелодию. Цель была одна – спасти корабль. – Курс – сто восемьдесят. Режим один, – дал подтверждение компьютер. Перегрузки вжали экипаж в кресла. Если кто-то находился вне их, нарушая инструкции, теперь они расплачиваются переломанными костями. Капитан не видел, достиг ли выстрел плазменных орудий цели. Он только видел, как кусок пространства вскипел, в нем будто вспыхнуло новое солнце. – Вышел из строя третий генератор, – сообщил компьютер. – Снижение тяги – тридцать процентов. – Перераспределить на оставшиеся, – велел капитан. – Опасно, вероятность деструкции – шестьдесят процентов, – возразил компьютер. – Исполнить. Послышался скрежет. Вибрация начала лихорадить корабль. – Деформация защитного экрана к зоне шесть-зет, – сообщил компьютер. – Разгон генераторов защитной системы. – Отстрел… После этих слов примерно третья часть корабля отлетела в сторону. Потом эсминец попал в какой-то водоворот Его бросало, будто это не космический, а океанский корабль, попавший в жесточайший шторм. – Начинается деструкция второго двигателя. – Заглушить. – Не удается. – Глушите оба! Дрейф! Капитан напрягся… Но волна прошла. Он осмотрелся. Перед ним был чистый космос. Корабль московитян исчез. – Проверить личный состав и повреждения корабля, – приказал капитан. – Проверка личного состава, – задолдонил компьютер… Космический волк вытер дрожащей рукой лицо и сорвал обод электронной контакт-системы, стащил наушник – Обработайте данные компа и доложите, – приказал он оружей-офицеру и прикрыл глаза, перед которыми будто наяву стоял только что разверзнувшийся ад… * * * – Где мы? – первым делом спросил Сомов, приходя в себя. – Очнулся? – бодро осведомился Филатов. – А то я уж хотел вызывать санитарный транспорт с Московии. – Какой транспорт? Экраны были заполнены бесконечной синью надпространства, не нарушаемой ничем. – Мы обманули супостатов, – сказал Филатов. – Хотя не пойму, как – Ангелы небесные помогли, – усмехнулся пилот. – Или черти, – добавил штурман. – Главное, посудина наша цела и дотащится за несколько дней до дальприемной станции «Байкал». – «Байкал», – повторил Сомов, будто наслаждаясь этим словом. – Дом. – Дом, дом, – кивнул Филатов. – Возвращаю тебя целым и невредимым, госпитальер. Миклухо-Маклай ты наш. Покоритель диких сердец. – Мы победили, – устало произнес госпитальер. – Да. Думаю, да, – сказал Филатов. – А там уж эксперты скажут, стоила ли овчинка выделки. – Столько жертв… Столько жизней, – вздохнул Сомов и почувствовал, как по его щекам катятся слезы… Через восемь корабельных суток «Зонт» вынырнул из надпространства, а еще через пять часов коснулся контактной платформы дальприемной станции Московии «Байкал» – своеобразных ее космических ворот, зависших на геостационарной орбите над столичной планетой. Месяцы, последовавшие вслед за этим, нельзя было назвать лучшими в жизни госпитальера и его друга. Их продержали две недели в карантине, исследуя, как подопытных кроликов. Научники разобрали по частям корабль, пытаясь понять, что же произошло в момент схватки с эсминцем Аризоны. Потом друзей отправили на Новую Венеру, где располагались основные исследовательские институты Московии. Там их продолжили изводить, вопросами – ученые, и допросами – офицеры Министерства Внешней Информации. Когда Сомов перекинулся несколькими словами с руководителем центра академиком Карагадаевым, тот не стал распространяться насчет клада приоров. Информация сразу попала в разряд особо секретных, о которых необязательно знать и тем, кто доставил все это. Госпитальер не обижался, потому что хотя его и раздражали игры в секретность, но он понимал их необходимость. – Не зря хоть бегали от аризонцев? – спросил он. – Не зря… Эх, уважаемый мой, если мы хотя бы нащупаем ответы нате вопросы, которые поставили перед нами ваши удивительные находки. |