Книга Удар иглы, страница 60 – Илья Стальнов

Я коснулся ладонью скользкого, противного на ощупь колеса, надавил на поручни перил, которые неожиданно легко, с треском поддались. Да, тут все обветшало, готово рассыпаться в прах. Прислушался: в тишине слышался лишь плеск воды. Нагнулся, заглянул в окошко – кажется, внутри пока никого… Ну что ж, рискнем.

Я толкнул ногой дверь и вошел в большое, с низкими потолками, о которые немудрено стукнуться головой, помещение. Оно было изрядно захламлено. Полуразвалившаяся грубая мебель, мельничные жернова в углу, мешки, мусор. Мне повезло, что здесь пока не было ни единой живой души.

В этот момент до моего слуха донесся скрип весельных уключин, а затем послышались голоса негромко переговаривающихся людей. Шум постепенно приближался, и вскоре при свете луны я различил темный силуэт лодки и двух человек в ней. Лодка уткнулась в берег. Я поспешил спрятаться среди груды мешков с заплесневелым зерном в одном из укромных уголков.

Только я устроился поудобнее, как крыльцо заскрипело, кто-то вошел внутрь.

– Пожалуйте, господин Никитин, – проговорил первый вошедший.

Из своего убежища я сумел хорошо рассмотреть его. Это был кривоногий драгунский офицер невысокого роста, плотного телосложения, какой-то неспокойный, дерганый. Этим он мне напоминал Никитина «номер один», убитого на постоялом дворе, И так же как у того, вертлявость эта не вызывала усмешки, так как в этом человеке ощущалась внутренняя энергия и сила. Создавалось впечатление, что он способен на многое. Щека драгуна была обезображена страшным шрамом, похоже от сабельного удара. В руке он держал фонарь, отбрасывающий желтый свет на его хищное лицо.

– Вы уверены, что здесь никого нет? – опасливо осведомился лже-Никитин мягким, вкрадчивым голосом.

– Какое там. Лучшего места, слава Тьме, не найти.

Тут я стал свидетелем странного действа: оба встали на колени, коснулись пальцами щек друг друга и, проговорив одновременно: «Приветствую тебя, слуга Великого!», – застыли в молчании. Первым нарушил тишину лжегусар, произнеся каркающие и противные, незнакомые мне слова, от которых веяло смертным холодом:

– Сбргвито казрст! – Потом тихо добавил:

– Я пришел, чтобы от имени Мудрых узнать результаты твоих трудов и указать дальнейший путь. Готов ли ты к этому, слуга Великого?

– Я готов к этому и жду с нетерпением твоих слов. И готов довести до сведения Мудрых все то, что мной сделано. Осмелюсь сказать, сделано не так уж мало.

Дальше они говорили, то повышая, то понижая голос. Многое я разобрал, еще больше – нет. Они перемежали русские, французские, турецкие слова, а также слова языка, которого я не только не знаю, но которому даже не нахожу аналогов. Да и вещи говорились частью понятные – об отравлениях каких-то людей, похищениях важных документов, но большей частью совершенно туманные. Сердце мое упало, когда кривоногий драгун перешел к тому, что касалось непосредственно меня. Сразу вспомнилась история, рассказанная Дробышевым, о чудачествах светлейшего Потемкина.

– Вся армия говорит о том, что Потемкин посылал гонца за башмаками в Париж. Это было сделано им для отвода глаз. Он вручил своему адъютанту пакет на имя французского банкира и несколько писем к своим агентам в Париже. Прибыв во Францию, где бушует революция, Баур тайно встретился с нужными людьми, отдал им бумаги, предписывающие определенные действия. В то же время он получил у банкира князя шестьдесят тысяч червонцев и самолично вручил их любовнице министра иностранных дел Франции. Она и украла для Баура документы, среди которых находились планы минных полей у Очакова и Измаила. Именно поэтому Очаков пал быстрее, чем мы ожидали. Эти карты уже здесь, и они будут нами уничтожены. Это сильно затруднит действия русских.

– Глупости, с них наверняка сняли копии, – усмехнулся лже-Никитин.

– Неважно, – отмахнулся драгун. – Главное, мне кинуть свой взгляд на эти бумаги.

– Зачем, брат мой?

– Они помогут мне. Стихия огня… Голубой камень… Вы понимаете?

– Понимаю, брат мой.

Дальше вообще разговор стал каким-то дурным и маловразумительным. Я смог лишь услышать:

– Луна в одиннадцатом доме. Негативное влияние Сатурна… Дипозитор пятого дома… Поведение натива и разрыв связей…

Чертовщина какая-то. Что-то жуткое было в этих словах.

– Тихо! – вдруг повелительно взмахнул рукой лже-Никитин. – Сюда кто-то идет.

Действительно, от реки послышались плеск воды, кашель, грубые голоса.

– Это мои люди. Ближайшие помощники. Они отмечены печатью, и им можно доверять во всем. Они – основа моего могущества здесь. Они – инструмент, которым я тку свое полотно.

Вскоре в дверях появились новые гости.

– Сколько вас? – высокомерно спросил лже-Никитин.

– Нас пятеро, – послышался сдавленный от волнения голос. – Все мы ничтожные песчинки под Его ногами, да покроет Его тень весь мир.

– Подойдите ко мне по одному и осветите свои лица, – потребовал лже-Никитин.

– Да будет так, – кивнул драгун.

Один за другими подходили прибывшие, полнимая фонарь с зажженной свечой на уровень лица; Некоторые были в солдатской, но большинство в офицерской форме. В последнем я узнал солдата Прянишникова – того самого, через которого передавали записку.

– Перед вами посланец Мудрых, – торжественно произнес драгун. – Он передаст вам их слово.

– Слово, произнесенное от имени Мудрых, обязывает вас к повиновению и послушанию. А потому, – тут он запнулся и прислушался. – Тише… Там кто-то притаился!

Он ткнул пальцем в направлении мешков, и я мог только с сожалением отметить про себя, что он прав. За этими мешками притаился я, и теперь проклинал идею, пришедшую мне в голову, – воспользоваться длинной речью посланца и пристроиться поудобнее. Кто мог знать, что у него такой тонкий слух? Я представил, что эти малосимпатичные господа способны сделать со мной, – и мне стало как-то не по себе.

– Проверь, – кивнул драгун Прянишникову.

Тот, прихватив ружье со штыком, направился к мешкам. Я вжался в стену и затаил дыхание. Солдат отшвырнул несколько мешков, но потом, решив, что это займет слишком много времени, поднял ружье и нанес с размаху удар. Он был направлен в мою сторону, но штык прошел в каком-то сантиметре. Остальные удары тоже оказались безрезультатными. Дуракам, как говорят в народе, везет! А то, что я был дураком, ввязавшись в эту историю, в тот миг я понял очень ясно, Правда, к сожалению, это понимание недолго держалось в моей голове.

– Там нет никого, кроме крыс, – сказал немного запыхавшийся Прянишников.

– Видать, почудилось, – кивнул лже-Никитин, – Итак, слушайте. Вы довольно потрудились на благо нашего общего дела и достаточно сил вложили ради приближения вожделенного часа. Вы привнесли еще одну песчинку в основание великого монумента.