Онлайн книга «Искушение страстью»
|
Стоя перед большим зеркалом в ванной, он размышлял, как воспримет его визит молодой человек. Они не виделись несколько недель, Ален никак не давал о себе знать – не позвонил, не написал, – и терпение Жана-Реми иссякло. Было непонятно, почему Ален не хочет приходить на мельницу во время приездов семьи: ведь теперь он уже совершеннолетний. Разумеется, никто не знает об их истинных отношениях, но можно ведь просто так встречаться, как добрые друзья. – Что же надеть? – вертясь перед зеркалом, раздумывал он. Большой платяной шкаф занимал всю стену ванной комнаты; открыв дверцы, Жан-Реми придирчиво осмотрел свой гардероб. Художник любил красивую одежду и всегда тщательно выбирал ее по ткани, покрою и цвету. – С этими людьми не стоит слишком фантазировать. Нет, надо было отказаться от приглашения, придумать очередную отговорку, но жгучее желание увидеть Алена оказалось сильнее. Да и любопытно взглянуть на Валлонг. – Наконец-то я смогу увидеть, каков он дома! До конца лета ему только и остается, что представлять его. Поездки по Европе лишь немного развеяли Жана-Реми, ему не удалось даже как следует поработать: все его мысли были заняты Аленом. Визит к нему может выглядеть как бесцеремонность, но всегда можно сослаться на невозможность отказать Кларе. Или же наговорить какой-нибудь вздор по поводу добрососедских отношений. «А ведь на самом деле ты испугался…» Испугался, что Ален плохо примет его, рассердится и больше вообще к нему не придет, – на это он был способен. В нерешительности Жан-Реми подумал даже, а не лучше ли отослать Кларе огромный букет роз с извинениями. Закрыв глаза, Мари полулежала в кожаном кресле «Трансат» [15] . На ней было свободное крепдешиновое платье, скрывавшее живот. На шестом месяце беременности она стала быстро уставать. Тем более что перед летними каникулами в конторе у Шарля она много работала: хотела реабилитироваться после провала в суде. Чуть поодаль, под платанами, Винсен и Ален учили маленького Сирила играть в петанк [16] пока еще с пластиковыми шарами. Ален так нежно относился к своему племяннику и крестнику, что Мари изумлялась. Она никогда не думала, что ее брат, этот асоциальный тип, может так любить детей. – Все уже решено? Крестным будет Винсен? Открыв глаза, она увидела Готье, тот протягивал ей стакан мятной воды. – Хочешь пить? – Да. Большое спасибо. Извини, но Винсен первый попросился в крестные. Она жадно выпила стакан ледяного напитка, Готье сел рядом на траву. – Вечером опять какие-то гости, надо переодеться, – вздохнул он. – Пусть бабушка развлекается, она обожает принимать гостей. Кого она пригласила сегодня? – Кастекса, он приехал в Авиньон на каникулы, и какого-то известного художника, он живет тут, неподалеку. Подошел Ален, держа Сирила на руках: ребенок доверчиво уткнулся в его плечо. – Можно я выкупаю и накормлю его? – спросил Ален. – Я помогу тебе, – сказал Винсен. – О каком художнике вы здесь говорили? – поинтересовался Ален, гладя светлые локоны малыша. – Жан-Реми Бержер… Клара все лето звала его, и он наконец почтит нас своим присутствием… Зимой я был на его выставке, – добавил Винсен. – Он талантливый и очень приятный человек. Я даже подозреваю, что бабушка припасла его для тебя, Мари… Он рассмеялся. Мари и Готье подхватили смех, а Ален молча пошел к дому. Из окна второго этажа Мадлен плаксивым голосом позвала Готье. Тот с недовольной гримасой ответил, что уже идет. – У нее сломался замок на шкатулке с украшениями. Она думает, что у меня талант слесаря! – объяснил он. – Это верно, – усмехнулась Мари, – у тебя получится, ты ведь будущий хирург… Шутка не рассмешила Готье – он нахмурился. – Даниэль куда лучше меня разбирается в таких делах, лучше бы он пошел. Кстати, где он? – В кабинете отца, – ответил Винсен, – они там с обеда сидят. Шарль решил поговорить с сыном о будущем, и похолодевший Даниэль пошел за ним, зная, что свои мысли ему высказать не дадут. – Если он не станет лучшим выпускником Политехнической школы, отец его убьет, – задумчиво сказал Винсен с грустной улыбкой. Спорить с отцом было по-прежнему трудно, хотя они стали взрослыми, и Винсену становилось не по себе при мысли о предстоящем разговоре относительно Магали. Если Шарль разозлится по-настоящему, если ответит категорическим отказом, то Винсен пойдет на ссору с ним – а это безрадостная перспектива. Но отказаться от Магали было просто невозможно. – Тебя что-то тревожит? – заметила наблюдавшая за ним Мари. – Тебе кажется, – ответил он. Он не хотел жаловаться: у нее-то всегда хватало смелости противостоять всем. Мадлен, Шарлю, Кларе, она не боялась вступать с ними в конфликт и жить так, как хочет. – Надо переодеться, – сказала она, вставая. Винсен подал руку, и она с легкой улыбкой приняла ее: забота кузена была трогательной. Жан-Реми вышел из черного «Хочкисса» и, захлопнув дверцу, залюбовался фасадом. Так вот каков Валлонг: дом большой – и гораздо красивей, чем он его представлял – с голубыми ставнями, плоской розовой кровлей и белоснежными стенами, на которых выделялись балкончики из кованого железа. Изысканное сочетание роскоши и процветания, создававшее ощущение достатка и спокойствия. На крыльце раздались голоса, и сияющая Клара появилась в чесучовом платье цвета слоновой кости. Она с улыбкой шла к нему навстречу, радуясь, что, наконец, принимает его у себя. После короткого обмена любезностями она представила ему членов семьи: Мадлен показалась ему толстой неинтересной женщиной, а руку Шарля он пожал с интересом. Ален столько рассказывал о дяде, что можно было заранее испытывать к нему неприязнь, но Жан-Реми представлял себе совсем не такого человека, каким оказался Шарль. Ален говорил о нем: «Отвратительный, высокомерный, холодный». Но не упомянул о безукоризненной элегантности, удивительных светло-серых глазах и низком волнующем голосе. Клара провела их через дом и вывела на патио, где обычно вся семья собиралась на аперитив. Все подошли поприветствовать его: Мишель Кастекс, Винсен, Даниэль, Мари, – Ален чуть помешкал и подошел последним. Он кивнул и совершенно равнодушно пробормотал: – Очень приятно… Он целые дни проводил на воздухе, на солнце, и загар делал его еще желаннее; Жан-Реми с трудом отвел взгляд от молодого человека и повернулся к Кларе: она предлагала напитки. Взяв с подноса мартини, Жан-Реми вдруг почувствовал неловкость. Зачем он приехал сюда, в семью Алена? Что за неуместное любопытство побуждает его подсматривать? А если юноша никогда этого не простит ему? |