Онлайн книга «Хрустальное счастье»
|
– Вам удалось поговорить наедине? Если бы она призналась в своей злости, унижении, обвинениях, которые он ей предъявил, он мог бы поверить, что произошло недоразумение, но она заявила, уверенная в себе: – Все улажено, мой дорогой, я обожаю твоего сына, мы поговорили, как два старых друга! Ее не допускающий возражений тон и обаятельная улыбка окончательно сразили Винсена. На самом деле она лгала, как дышала. И через несколько часов они собирались соединить свои судьбы во имя лучшего, а также во имя худшего. Он попытался улыбнуться ей в ответ, но, казалось, замедлял ход, больше ничего не чувствуя. – Я представлю тебе родителей, – продолжила она, – им не терпится с тобой познакомиться. Она любезно повела его, а он не знал, что можно сделать, чтобы избежать того, что его ожидало. Войдя в большую гостиную, он увидел мужчину лет сорока пяти, который с холодным любопытством смотрел, как он идет к нему, и который поднялся, чтобы пожать ему руку. – Доктор Одье, я рад… – пробормотал Винсен. Его будущий тесть рассмотрел его с ног до головы, прежде чем расплыться в натянутой улыбке, и потом осведомился: – Как я должен вас называть, господин Морван-Мейер? Мой зять? Господин президент? – Винсен будет очень хорошо… Беатрис должно быть заметила что-то странное в его поведении, так как она направила его к своей матери, которую он поприветствовал также очень натянуто. Мари выполняла роль хозяйки, подходя то к одному, то к другому, тем не менее, она бросила на него беспокойный взгляд, и он постарался взять себя в руки. Рядом с Мадлен, которая восседала с недовольным видом, находились Готье и Шанталь вместе с Полем, их старшим сыном, так же как и Даниэль, который ездил в больницу, где он провел весь день перед колыбелькой своих близнецов. С Леей, Сирилом, Лукасом, Тифани и Виржилем их было пятнадцать, они чокались за здоровье будущих супругов. Винсен отпустил руку Беатрис, чтобы взять бокал, который протягивала ему Лея. – Как дела? – спросила она тихо. – Очень хорошо. – У тебя суровый вид. Неужели… выпил? – Никогда в жизни! Девушка с любопытством за ним наблюдала, полная заботы, а он сделал два глотка шампанского, даже не заметив этого. При вопросе «Ты думаешь, что тебе удастся водить его за нос?» – Беатрис ответила: «А почему нет?», показывая столько же уверенности, сколько и непринужденности. Но нет, никто не сделает из него славную собачку, даже эта восторженная девушка, которая вынуждена была признать, что обожала Виржиля, но отныне между ними все улажено. – Пап? Тифани только что к нему пробралась и мило ему улыбалась. Тем не менее, ей, должно быть, не нравился ни вечер, ни присутствие Беатрис под семейной крышей. Может быть, как и Лея, она находила его странным. – Тебе телеграмма, – прошептала она, передавая бумажку ему в руку. Он опустил глаза на голубой квадрат, где были приклеены белые полоски. «И все-таки желаю счастья. Искренне. Ален». Чувства, которые его переполнили, резко вернули его к реальности. Он перечитал эти несколько слов, прежде чем скомкать листок. – Я сейчас, – прошептал он своей дочери. В холле он бросил взгляд на столик, на котором стоял телефон, но предпочел подняться в будуар Клары. Он закрыл дверь, сел и набрал номер Валлонга, подождал двадцать гудков, прежде чем положить трубку, потом нашел свою записную книжку во внутреннем кармане куртки. Там был номер Жана-Реми, он ни секунды не сомневался, чтобы это сделать. Как всегда важный и мелодичный голос, который почти сразу ответил, удивил его и заставил пробормотать: – Добрый вечер, я Винсен Морван-Мейер и мне бы хотелось поговорить с Аленом, если он там… – Не вешайте трубку, я его даю. Он потерпел немного и потом услышал кузена, который ему бросил: – Привет, Винсен! Проблема? – Нет, нет… Вдруг он забыл, зачем звонил. Его отношения с Аленом были настолько испорчены за последние годы, что он спрашивал себя, с чего начать. В принципе, они созванивались, только если случалось несчастье. – Что случилось, Винсен? – Совсем ничего, не волнуйся, я просто хотел… спасибо за телеграмму. Молчание воцарилось в трубке, пока Ален не ответил: – Разве ужин не в разгаре? – Нет еще. А ты? Может, я тебя отрываю? – Прекрати, Винсен, скажи мне, что происходит. Не в состоянии сформулировать связную фразу, он кусал себе губы, снова между ними было только слабое потрескивание. – Это серьезно? – удивился Ален через мгновение. Нежная модуляция его голоса была такой знакомой, что Винсен почувствовал себя почти в отчаянии. – Скажи мне, Ален, ты меня, правда, находишь старым занудой? – Старым? Ты знаешь, мы одного возраста… – Да. Но это также возраст моего будущего тестя, что его не порадовало. – Пойми его! – Предположим. Занудой? – Ты хочешь искренний ответ? – Да. – Тогда да. В первый раз за вечер Винсен улыбнулся помимо воли. – Я совершаю глупость, – сообщил он. – Конечно! Но успокойся. Мы все их совершаем. – Здесь большие масштабы. Из серии необратимого. – Ты говоришь о твоей свадьбе? – О чем еще, как ты думаешь? После паузы Ален спросил очень спокойно: – Откуда эта внезапная трезвость? – Я тебе как-нибудь расскажу, но ты мне тогда не поверишь. – Если ты действительно встревожен, почему ты не остановишь все это? Еще можно сказать «нет». – Будь серьезным. – Я и есть. Увы! Ты не осмелишься сделать это. Любезный Винсен, который не хочет провоцировать ни скандала, ни огорчения… – Ты находишь меня любезным? Ты единственный! Смех Алена раздался в трубке. – Это было пренебрежительно! Любезный, совершенный, короче, образ, который тебе нравится, нет? Винсен положил ногу на ногу, нашел свою пачку сигарет, чтобы поиграть с ней. – Тебе идет быть нехорошим, – заметил он, – мне доставляет удовольствие тебя слушать. – Ты, правда, должен погибать, чтобы так говорить! Вчера ты хотел, чтобы мы выпотрошили друг друга, помнишь? – О, Ален… Ров между ними исчезал. Парадоксальным образом расстояние облегчало их сближение. Они не могли ни смерить друг друга взглядом, ни проигнорировать малейшее изменение интонации другого. |