Книга Запретный плод, страница 66 – Эмма Холли

Эдвард изо всех сил надеялся, что затея удастся. Да и проклятый дождь наконец прекратился, с чем ему невероятно повезло. Он не желал предстать перед Флоренс по колено в курином помете. За последний час он уже потерял надежду на то, что Кэтрин оставит Флоренс одну, но все же дождался счастливого момента: женщина, сутулясь, засеменила по садовой дорожке.

Не теряя ни секунды, граф поправил воротничок, провел рукой по волосам и направился к дому. Ладони, когда он постучал в дверь, были влажными и холодными.

Жена мясника, отворившая на стук, была несказанно удивлена, но быстро справилась с собой и улыбнулась. Похоже, она сразу догадалась, с какой целью граф явился в ее скромное жилище.

– Лорд Грейстоу! – воскликнула она, впуская его внутрь. – Как мило, что вы зашли! Я как раз готовила чай.

Эдвард снял шляпу и незаметно огляделся. В доме оказалось всего три комнаты: просторная гостиная, где ужинали, проводили досуг и даже мылись в закутке, большая кладовка с погребом для мяса и крохотный угол, отгороженный занавесью, – спальня супругов Бартл.

Входя в гостиную, Эдвард успел отметить длинную вешалку с одеждой, тянувшуюся вдоль одной из стен, оклеенных желтоватыми обоями. По тому, что за одежда тут висела, можно было читать биографию семейства – от отца и добытчика денег до самого младшего ребенка. Многие вещи были старательно заштопаны на локтях и коленях. Часть детских вещей была связана на спицах – мясник принимал плату у некоторых покупателей натуральным сырьем, шерстью, а его жена сразу находила ей применение.

В уголке, у окна, сидела Флоренс. На коленях у нее возился крохотный карапуз. Девочка лет шести расположилась у ног девушки, перебирая шерстяные нитки. Она по-свойски опиралась о колено Флоренс локтем, словно знала ее всю жизнь. Солнце заливало всех троих щедрым золотым светом.

– Я... э... зашел проведать вашего мужа, – начал Эдвард, чтобы не показаться слишком невежливым. – Слышал, что он сильно простыл.

Он и в самом деле слышал что-то подобное, хотя это и было около трех недель назад.

– О, ему значительно лучше! – воскликнула миссис Бартл. – И прошу вас, поблагодарите миссис Фостер за ее чудесный травяной чай. Он так помог моему мужу!

– Разумеется, – сказал Эдвард, не зная, что добавить. Присутствие Флоренс отвлекало его, и он никак не мог собраться с мыслями. Он стоял к ней спиной, затылком чувствуя ее взгляд, и боялся, отчаянно боялся повернуться – опасаясь, что девушка попросит его уйти.

К счастью, миссис Бартл сжалилась над ним. Чудесная женщина, как говаривал ее муж. Такая же блондинка, как и четверо ее отпрысков, она была добродушна и очень понятлива.

– Уверена, мне не нужно представлять вас вашей кузине, – улыбнулась она.

– Флоренс, – произнес Эдвард, оборачиваясь и буквально впиваясь синими глазами в девушку. С младенцем на руках она была похожа на мадонну, и Эдвард пожалел даже, что это не его ребенок покоится в объятиях Флоренс.

Он не отрывал взгляда от крохотного мальчугана.

– Эдвард, – шепнула Флоренс. Голос ее дрожал, на щеках проступил румянец.

Граф посмотрел на нее прямо, чувствуя, как кровь начинает бурлить во всем теле. Совершенно некстати вспомнилось, как она стонала в его руках, как извивалась под ним, и это сейчас не позволяло ему сосредоточиться.

Миссис Бартл что-то сказала насчет чая, но Эдвард даже не заметил, как она тихо вышла из комнаты. Он подошел к окну и присел рядом с Флоренс на узкий диванчик. Места было так мало, что его колено вплотную прижалось к коленям девушки, однако это не возбудило его сильнее, как он мог ожидать, а принесло ощущение удивительного комфорта. Словно он всю жизнь мог просидеть вот так, рядом с Флоренс, в этом светлом пятне солнечного света, думая лишь о том, как ему хорошо. Это открытие почти испугало его.

Малыш шумно вздохнул.

– Дай его мне, – протянул руки Эдвард. Ребенок приоткрыл сонные глаза и уставился ему в лицо. Пару мгновений спустя он уже пытался укусить графа за нос, хотя расстояние было довольно велико. Удивленный таким натиском, Эдвард пощекотал ему шею. Малыш радостно гукнул и снова атаковал его нос. Эдвард мягко пожевал крохотный кулачок, чуть рыча и улыбаясь.

– Я смотрю, маленький Айвен стал еще более подвижным, – усмехнулся он, обращаясь к миссис Бартл.

Та как раз принесла чашки для чая.

– Ты знаешь его? – удивилась Флоренс, наблюдая за игрой малыша.

– Ну, разумеется. Бартлы – наши арендаторы.

– Да, – подтвердила женщина. – А граф Грейстоу – отличный, заботливый хозяин. Лучшего и не сыскать. – Она разлила чай по чашкам.

Девочка, бросив разбирать шерсть (на самом деле она больше ее запутывала), подбежала к Эдварду.

– Ты принес носки? – спросила она.

– Не-ет, – протянул тот, удивленный донельзя.

– Ну и правильно! Мамины носки – самые лучшие! – провозгласила девочка.

– Помолчи, милая, – строго сказала миссис Бартл, пряча улыбку.

Эдвард не стал спрашивать, что означает забавное заявление девочки. Вместо этого он усадил маленького Айвена себе на колено и прижал к животу рукой.

– Посмотрим, как теперь ты сможешь дотянуться до моей чашки, боец! – заявил он довольно.

Малыш радостно загукал, хлопая в ладошки и пиная графа ножкой в бедро. Несмотря на свой маленький возраст, он уже был сильным и крепким, поэтому Эдварду досталось несколько весьма ощутимых пинков.

– Ужасно суетливое создание, – поделился тот наблюдениями с миссис Бартл, пощекотав Айвена под подбородком.

– Точно. Вылитый отец, – кивнула женщина, шумно отхлебнув из большой чашки. Судя по всему, она искренне наслаждалась предоставившейся передышкой. – Похоже, вы неплохо управляетесь с детишками, ваша милость. Почти так же, как мисс Фэрли.

– Я даже помню своего брата в возрасте вашего сына. Мне он казался забавнее, чем новый пони. Фредди был таким крохой, точь-в-точь Айвен!

Флоренс неожиданно поднялась, словно кто-то ткнул ее в бок.

– Думаю, мне пора, – с каменным лицом произнесла она. – Не хочу, чтобы Кэтрин беспокоилась.

– Я провожу тебя, – немедленно откликнулся граф.

– Да-да, – забормотала миссис Бартл, принимая у него младенца. – Молодая леди не должна ходить без сопровождения.

Эти слова не обрадовали Флоренс, но воспитание не позволило ей ответить отказом. Переминаясь с ноги на ногу, она нетерпеливо слушала вежливый диалог графа и жены мясника.

Когда Эдвард и Флоренс наконец вышли и пошли вдоль дороги, оба были скованны, как никогда. Руки графа были заложены за спину, девушка смотрела себе под ноги.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Эдвард, не выдержав гнетущего молчания.