Онлайн книга «Стрелы на ветру»
|
Эмилия ощутила укол… чего? Неужто ревности? Здесь, в Японии, Хэйко была ее лучшим другом. Настоящим другом. И Эмилия знала, что тоже будет очень скучать по Хэйко. Но она понимала: останься Хэйко здесь, это еще больше усложнило бы ее и без того запутанные чувства. Даже простая, незамысловатая любовь – такая, как у Хидё с Ханако, – нелегка. А насколько же тяжелее все становится, если две женщины любят одного мужчину и при этом их самих связывает крепкая дружба… Нет, в их отношениях не было ни капли соперничества. Да и вряд ли Гэндзи или Хэйко знали о чувствах Эмилии. Здесь это никому бы и в голову не пришло. Ведь она – чужеземка, уродина, на которую и взглянуть-то без содрогания трудно. В нее никто не влюбится. Но сама она вольна отдать свое сердце, даже если об этом никто и не узнает. И этого довольно. Довольно ли? Или ей все-таки хочется, чтобы ее снова стали считать красавицей, как это было в Америке? Иногда Эмилии казалось, что она и вправду согласилась бы на это, несмотря на всю боль, сопряженную с проклятием красоты, – лишь бы только Гэндзи тоже думал, что она хороша собой. – Ну откуда вы можете знать? – спросила Эмилия. – Счастье выпадает далеко не каждому. – Просто мне так кажется. – Кажется… Надеюсь, вы не станете утверждать, будто вам был сон касательно ее счастья? – Нет. Я не буду больше видеть снов, во всяком случае тех, которые вы имеете в виду. – В самом деле? – нетерпеливо спросила Эмилия. Если Гэндзи и вправду отказался от претензий на пророческий дар, значит, он сделал шаг навстречу спасению! – Ну, разве что еще один, – сказал Гэндзи. – Можно? Вы разрешите? Эмилия нахмурилась и отвела взгляд. – Это совершенно никак не зависит от моего разрешения, князь Гэндзи, и вы сами прекрасно это понимаете. И пожалуйста, прекратите улыбаться. Я не нахожу в богохульстве ничего смешного. Улыбаться Гэндзи не перестал. Но зато умолк, и через минуту Эмилия пожалела, что говорила с ним столь резко. Да, он до боли несерьезно относился к вопросам религии. Если все покровители христианства в Японии будут таким, как он, Истинное слово в самом ближайшем времени превратится в еще одну секту наподобие буддийских или синтоистских и не будет отличаться от них ничем, кроме внешних ритуалов. Это беспокоило Эмилию, но уже не настолько сильно, как следовало бы. Когда она думала о Гэндзи, религия отступала на второй план. – Вы еще можете ее разглядеть? – спросил Гэндзи. – Кажется, да, – ответила Эмилия. – Вон она. Белая искорка на краю окоема. Парус на мачте «Вифлеемской звезды». А может, пенный гребень далекой волны. Когда она влюбилась в него и почему? Неужто она не понимает, до чего это глупо и безнадежно? Ведь ничем хорошим это для нее не закончится! – Мой господин. – Таро переступил порог комнаты и поклонился. – Да? – Вынужден с прискорбием сообщить вам о происшествии, случившемся сегодня в Иокогаме. – Что за происшествие? – Некоторые из людей князя Гэйхо позволили себе неучтивые замечания. Наши люди вынуждены были ответить. – Замечаниями? – Нет, господин. Мечами. Пятеро наших пострадали, но обошлось без серьезных ран. – Так много? Неужто наше воинское искусство так истаяло за столь краткий срок? – Нет, господин. – В первый раз за все время доклада на лице Таро промелькнуло довольное выражение. – Семеро вассалов князя Гэйхо вернулись к истоку, и еще столько же вскоре последуют за ними, по причине полученных ранений. – Кто расследовал обстоятельства происшествия? – Я, господин. Сразу же, по горячим следам. – Так значит, – произнес Гэндзи, – ты был в Иокогаме, но прибыл слишком поздно и не успел предотвратить схватку. – Нет, мой господин. – Таро низко поклонился. – Я уже находился там к моменту начала ссоры. Я лично нанес первый удар. Гэндзи нахмурился: – Мне неприятно это слышать. Ты знаешь, что сёгун не любит, когда беспорядки происходят на глазах у чужеземцев. – Да, господин. – Ты знаешь, что в Иокогаме много чужеземцев, и проживающих там, и приезжих. – Да, господин. – Ну так что? – Прозвучали нестерпимые оскорбления. – Взгляд Таро метнулся к Эмилии. – Я полагаю, что действовал надлежащим образом. – Ясно, – кивнул Гэндзи. – Да, я думаю, ты действовал правильно. Подробный отчет можешь предоставить попозже. А пока что поставь в известность господина Сэйки. Мы наверняка получим предостережение от сёгуна. Сэйки необходимо подготовить официальный письменный ответ. – Слушаюсь, господин. – Не забывай говорить громко и отчетливо. После взрыва в монастыре Мусиндо слух господина Сэйки уже не столь хорош, как прежде. – Слушаюсь, господин. – Таро улыбнулся. – Хидё предлагает, чтобы мы поучились наряду с устными отчетами составлять еще и письменные. – Прекрасно. Передай Хидё, что я поддерживаю его предложение. И спасибо за то, что ты вступился за честь госпожи. – Не стоит благодарности, господин. – Таро поклонился Эмилии. – Ведь она исполнила пророчество. Когда он ушел, Эмилия поинтересовалась: – Почему он мне поклонился? – А он кланялся? – Да. Я видела. – Наверное, он был рад вас видеть. – Сомневаюсь, – сказала Эмилия. Интуиция подсказывала девушке, что речь шла о ней. Своего имени – Э-ме-ри – она не расслышала, но Таро во время разговора смотрел на нее, а Гэндзи, наоборот, чересчур старательно не смотрел. – Опять из-за меня произошли какие-то неприятности? – Ну что вы. – Гэндзи обезоруживающе улыбнулся. – Вы ведь ничего не делали, верно? – Уже само мое присутствие постоянно порождает неприятности. – Не говорите глупостей, Эмилия. Это неправда, и вы сами это знаете. – Пожалуйста, перестаньте. Я давно уже не маленькая, хоть вы, похоже, и считаете меня ребенком. – Я вовсе не считаю вас ребенком. – Я знаю, у вас не любят иностранцев, и эти настроения усиливаются. Я боюсь, что становлюсь для вас тяжкой обузой. Пожалуйста, скажите, что произошло? Гэндзи взглянул на открытое, бесхитростное лицо девушки и вздохнул. Он давно уже обнаружил, что Эмилии очень трудно лгать – даже для ее же блага. – Какие-то невежественные вассалы враждебно настроенного князя позволили себе грубые высказывания. Вспыхнула ссора. Некоторые из моих людей получили раны, но никто серьезно не пострадал, как сказал Таро. |