Книга Помни меня, страница 2 – Дэнис Аллен

– Тихо, Прис! – Нэн дернула ее за подол платья. – Аманда Джейн еще не все рассказала.

– Да, дослушайте меня до конца, и вы поймете, что незачем горевать об отсыревших стенах, тетя Прис. Дом на Торни-Айленд уже занят.

Нэн – она всегда отличалась большей проницательностью, чем сестра, – тут же предположила:

– И именно обитатель этого дома тебя и беспокоит, Аманда Джейн? Кто он? Господи, неужели у твоего отца есть какой-то сумасшедший дядя, который заперт на чердаке этого дома, или он умудрился втянуться в какой-нибудь дешевый французский романчик? Я никогда не любила его – спаси, Господи, его душу – и предупреждала Клоринду о том, что не стоит за него выходить, но разве она послушает…

– Ну, а теперь чей язык метет как помело? – насупилась Прис.

– Не ссорьтесь, пожалуйста.

Аманда вдруг поняла, что не знает, как поступить. Она устало потерла глаза и откинулась на спинку кресла.

– Я вижу, ты всерьез расстроена, Аманда Джейн, – озабоченно проговорила Нэн. Она нагнулась и положила руку на ее колено. – Расскажи нам правду, дорогая. Скажи, что случилось, а мы обещаем тебя не перебивать.

– Спасибо, тетушки. – Аманда заставила себя улыбнуться и пожала руку тетки. – Я буду вам очень благодарна за терпеливое внимание.

Потрясенные и удрученные таким прежде невиданным эмоциональным состоянием племянницы, тетки окаменели, как статуи.

– Прежде всего это письмо не от поверенного, а от моих родителей.

– Но как это возможно? – дрожащим голосом прошептала Прис.

Аманда объяснила, как и почему затерялось письмо.

– Я должна была прочесть его сразу после похорон. В нем идет речь о другом родственнике, но не о дяде… или о ком-то другом.

– Тогда о ком же? – Тетя Прис стала выделывать руками энергичные, замысловатые кренделя, что, очевидно, призвано было продемонстрировать высшую степень ее заинтересованности.

Аманда откашлялась и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Она стиснула кулаки, так что побелели костяшки пальцев.

– Я не единственная дочь своих родителей.

Ответом ей было гробовое молчание.

Не поднимая головы, она продолжила:

– У отца был ребенок от другой женщины. В письме не сказано, какого он возраста и пола. Говорится лишь, что в его собственности с рождения находится дом на Торни-Айленд. Его вырастила кормилица, миссис Гримшо. Ребенок никогда не знал, кто его родители. Отец каждые два месяца посылал миссис Гримшо пятьдесят фунтов на содержание дома, продукты и прочие хозяйственные нужды. Но он никогда не заботился ни о воспитании, ни об образовании ребенка.

Аманда отважилась взглянуть на теток и увидела, что обе они сидят, открыв рот от изумления.

– Не понимаю, чему вы удивляетесь! – горько воскликнула Аманда. – Ведь мои родители всегда были образцом респектабельности.

– Я ее предупреждала, что не стоит выходить за него замуж, – тихо прошептала Нэн.

– Мужчины – грубые животные! – брезгливо добавила Прис.

– А что случилось с матерью ребенка? – спросила Нэн.

– Она умерла при родах.

– О! – в унисон протянули тетушки и разом замолчали.

Аманда поднялась и начала прохаживаться по комнате. Она видела собственное отражение в зеркале над каминной полкой. Высокий пучок густых светлых волос, гордая осанка; подчеркнутая строгим закрытым платьем, – мать хотела бы видеть ее такой в эту минуту. Но на самом деле она была растерянна, чего никогда не случалось с ней прежде за все ее двадцать три года.

– Оказывается, жизнь моих родителей была сплошной ложью.

– Не стоит обвинять Клоринду из-за грехов твоего отца, – поднялась на защиту сестры Нэн.

– Мать знала о ребенке и мирилась с его существованием.

– А что она могла сделать? – Прис пожала плечами. – Хорошо уже то, что твой отец позаботился о своем отпрыске.

– А мне вся эта ситуация кажется бесчеловечной, – с отвращением поморщилась Аманда. – Прятать малыша на необитаемом острове, отдав его на воспитание неизвестно кому, – это ужасно! Когда мать ребенка умерла, мои родители должны были взять его к себе – если отец хотел сделать его наследником – или отдать на усыновление достойной паре.

– Но тогда пошли бы слухи, – возразила Нэн. – Твоему отцу это совсем не понравилось бы.

– А разве это понравилось моему брату или сестренке? Обречь на тюремное заключение несчастное создание, не сказать ему, кто его отец и мать, оставить на попечение служанки, которая, может быть, вовсе не была к нему добра! – Аманда возмущенно покачала головой. – Я содрогаюсь при мысли, что отец мог жить спокойно, его не мучила совесть и он считал вполне достаточным посылать пятьдесят фунтов раз в два месяца, напрочь выкинув из головы мысли о плоде своей мимолетной интрижки!

– Аманда Джейн! – воскликнули в один голос тетки, потрясенные столь пренебрежительным отзывом о ее отце.

Аманда остановилась и круто развернулась к теткам:

– Вы понимаете, что с марта в Торнфидд не посылали денег? А теперь уже пятое октября!

– И с тех пор оттуда на имя твоего отца не приходили письма с требованием денег? – спросила Прис.

– Отец никогда не сообщал домоправительнице свое имя и адрес. Мне он советует придерживаться той же линии поведения, пока я не решу по-другому. Он предлагает либо встречаться с миссис Гримшо каждую весну вдали от дома на Торни-Айленд, либо посылать деньги, как это делал он. Судя по его письму, он никогда в жизни не видел своего ребенка. Это удивительно, но он уверен, что я окажусь такой же бессердечной, как и он сам.

– И что же ты собираешься делать, Аманда Джейн? – с любопытством спросила Нэн. – Я вижу, ты очень переживаешь из-за всей этой истории.

– Я собираюсь забрать ребенка и привезти его сюда. – И как только она это произнесла, необычайное спокойствие снизошло на нее, и она поняла, что поступает правильно.

– Что ты собираешься сделать? – в один голос, снова объединившись перед лицом грозящей опасности, переспросили тетушки.

– А что в этом странного? Я всю жизнь восхищалась тем, какую добропорядочную жизнь ведут мои родители. И куда это меня привело? Я никому не нужна, заброшена, у меня в жизни нет ни радости, ни надежды. Вы когда-нибудь видели, чтобы мои родители обменивались нежными взглядами? Моя мать когда-нибудь поправляла отцу галстук? Он когда-нибудь гладил ее ласково по щеке? Обнимал ее за талию, провожая до двери? Никогда!

– Они не хотели публично демонстрировать свои чувства, – ответила тетя Прис, но как-то неуверенно.

– Готова поклясться, что и наедине тоже, – отрезала Аманда. – После того как мать меня родила, они никогда не разделяли супружеского ложа. И я не хочу, чтобы впредь моя жизнь была столь же «благопристойной», как и у моих родителей. Я намерена немедленно разузнать, что стало с ребенком, и спасти его от так называемой родительской благотворительности.