Онлайн книга «Последняя песнь трубадура»
|
– Как ты думаешь? Два раза по зоне фотку мою в майорской форме распространяли. Это смертный приговор. Первый раз товарищ спас. Он уже двадцать лет ни за что сидит. Мастер спорта по борьбе. Он у них в авторитете. Второй раз начальник зоны в изолятор запер. Месяца два там прокуковал. Там узнал, что батя умер. Не дождался, значит. Вены резал. Не вышло. Откачали. – Да ты что! – вмешалась Дина. – У тебя дочь. Анастасия. Тебя все ждут, но даже не знают, что ты приехал. Все так внезапно, мы побоялись сообщать. А вдруг информация неточная. – Анастасия, – слабо улыбнулся Александр. – Мне жена снимок прислала. Я посмотрел – душа вон. А потом думаю, зачем ей такой отец? Писать перестал. Думаю, может, Валя, жена, кого-то встретит. Пусть жизнь свою устроит. – Ну ты завел, – не выдержал Сергей. – Пусть то да это. Как будто такие мужики, как ты, на дороге валяются. – Не валяются, – решительно сказала Дина. – Вставайте, поехали. Расселись, как на пикнике. В машине Александр спросил: – А что случилось-то? С чего вдруг пересмотр? – Взяли заказчика убийства Сидоровой. Он тебе знаком. – Князь, что ли? – Он самый. – А кто Ирку? – Киллер. С собой покончил. – Ничего себе. А как Жора Сидоров? Колька Ершов? – Георгий Сидоров будет, скорее всего, привлечен. А Колька… Иных уж нет. – Понятно. Они подъехали к дому на Мосфильмовской. Александр был очень бледным. – Ноги ослабели, ребята. На звонок в дверь открыла мать. Долго не могла произнести ни слова. И вдруг со стоном упала перед сыном на колени. А из другой комнаты уже спешила жена с маленькой дочкой на руках. Дина и Сергей тихо спустились по лестнице и сели в машину. * * * Князева перевели из тюремной больницы в отдельную камеру. На первом же допросе он сказал следователю: – Я буду сотрудничать. Я расскажу то, что вы сами сроду не нароете. Только сначала одна просьба. – Вы что, условия мне ставите? – При чем тут условия. Просьба. Один звонок. В долгу не останусь. – Хорошо. В моем присутствии. Домашний телефон Наташки не отвечал. Он позвонил на мобильный, который сам ей подарил. Она ответила сразу, он просто увидел ее чудесный рот, раскрытый в широкой улыбке. Неужели обрадовалась? – Наташенька, – сдавленно произнес он. – Это я. Узнаешь? Это Слава. – Ты чего, из тюрьмы звонишь? Ни фига себе. Может, у тебя там и комп есть? И чем ты там занимаешься? – Отдыхаю. Наташа, скажи мне, как ты? Я сейчас у следователя попрошу, чтоб тебе дали свидание. Ты придешь? – Нет, ты что! В тюрьму к тебе не пойду. И потом, лучше я сразу скажу. Ты не звони мне. Я теперь живу с Игорьком. В его квартире. Представляешь? Тут у него просто класс. Но он не захочет, чтоб ты мне звонил. Он говорит, я, типа, невеста ему. У Князева тряслась рука, которой он протянул трубку следователю. Губы стали белыми. – Можно мне в камеру? Плохо стало. Ранение. Я завтра начну давать показания. Следователь внимательно посмотрел на него. Вроде его, правда, скрутило. Неужели из-за бабы? Такой бандюган прожженный. Чудеса. – Уведите, – сказал следователь конвоиру. У камеры Князев торопливо заговорил: – Слушай, парень, я очень богатый человек. Я скажу тебе номер счета на предъявителя, ты получишь такую сумму – всю жизнь проживешь на Канарах. Прямо сейчас проверишь, а потом принеси мне автомат, пистолет, что хочешь, и закрой камеру на пять минут. Если боишься, можешь дать незаряженный, патроны бросишь отдельно. – Да вы что себе позволяете! Да мне ж трибунал! Парень толкнул Князева в камеру, закрыл дверь и постоял, тяжело дыша и напряженно думая. Князев оглянулся, как затравленный зверь. Подергал прикрученную к полу ножку кровати, взял со стола оловянную ложку и с нечеловеческой силой ударил себя в грудь. Боли он не почувствовал, но кровь потекла. Нет, так не получится. Он разбежался и изо всех сил ударился головой о каменную стену. Голова оказалась крепче, чем ему сейчас хотелось. Он пытался ее разбить до тех пор, пока в камеру не ворвались надзиратели и не поволокли его в медсанчасть. * * * Тамара открыла шкаф, положила в большой чемодан несколько платьев, костюмов, обувь, куртку. Затем решительно закрыла чемодан и вынесла его на площадку. Какие наряды… Она достала небольшую сумку, положила в нее белье, парфюмерные принадлежности, пару книг, халат и тапочки. На спинку стула повесила брюки и тонкий свитер. Она готова к путешествию неизвестно куда. Походила по квартире. Вечер все не кончался. Вдруг раздался звонок в дверь. Тамара вздрогнула, открывать не хотелось, но она заставила себя это сделать. – Какой гость, – сказала она презрительно-насмешливо. – Чему обязана? – Я, конечно, извиняюсь, что так поздно, – заискивающе произнес Пенисков. – Просто решил зайти, спросить. – И какие ж у вас ко мне вопросы? – Какие? Простые. Все ли в порядке? Нет ли жалоб? – У меня просто слов нет от такой заботы. И времени на беседы с вами тоже нет. – Можно пройти? – Еще чего. Вас на порог пускать нельзя. Это, к сожалению, известно не только мне. Дайте мне дверь закрыть. – Нет, ну что вы! Почему? Я только узнать… – Я скажу. Я на вас заявления не писала. Из чего не вытекает, что вас не посадят. Мысль ясна? – Это очень ясная мысль, – вдруг произнес третий, очень знакомый голос. – Филипп, – ахнула Тамара. – Я вас не ждала. – Я хотел быть неожиданно. Этот господин можно отодвинуть? – Конечно. Даже нужно. Заходите. Они захлопнули дверь перед носом Пенискова и какое-то время смущенно смотрели друг на друга. – Ой, вы проходите в гостиную. Я ваш любимый чай заварю. И варенье у меня есть. Филипп с деловым видом выпил две большие чашки чаю и съел небольшую вазочку варенья. Затем серьезно произнес: – У нас расставание, Тамара. Недолгое расставание. – Да, я помню, вы приедете к нам с Диной потом. – Я – человек Дины и Рича. Я обязательно приеду потом. Но я приеду к вам, Тамара. – В смысле. – Не знаю, как точно сказать. Мне почудилось, что вы будете моя супруга. Законный брак в российской загсе. – Филипп, – рассмеялась Тамара. – Какую ерунду вы несете. Ее даже невозможно перевести. – Эта ерунда – есть все, что я хотел сегодня сказать. Он встал, раскрыл маленькую коробочку, достал изящное кольцо с розовым бриллиантом и надел его Тамаре на палец. Затем торжественно поцеловал ее руку и откланялся. |