Онлайн книга «Набоб»
|
Сарасвати больше не издавала ни звука. Брахман положил листок на постель, вид у него был удрученный. Он повернулся к повитухе: — Советовала ли ты ей во время беременности молиться каждую субботу богу-обезьяне Хануману? — Да, она это делала… — пробормотала Сита. — Дхарма! Дхарма! Похититель оказался сильнее, брахман. — Нет! Эта женщина еще борется с демоном. Жизнь в ней не угасла. Сарасвати — воительница. — Что ты говоришь? — Воительница, — повторил Мохан. Сита не поняла. Но она видела, что брахман говорит это самому себе. — …Воительница, — опять пробормотал он. Фигура за занавесом содрогнулась. * * * Когда взошло солнце, раздался крик новорожденного. Но повитуха нахмурилась: — Девочка не выжила. Брахман улыбнулся: — Да… Но ее сын будет жить! В свете разгорающегося дня Сарасвати открыла глаза: — Ребенок умер? — Первый ребенок! — ответила Сита. — Только первый! Сарасвати тряхнула головой. — Это были близнецы, — продолжала повитуха. — Близнецы! Поэтому тебе и было так больно! — Близнецы, — повторила Сарасвати. — У меня остался сын? — Погоди, погоди, моя красавица. Для него еще столько нужно сделать! Сарасвати увидела Мохана. — Ты спас меня. Ты спас моего сына. — Похититель побежден, царица. — Да, но девочка умерла. Где она? — Ее унесли к реке; ее нельзя было оставлять здесь. Но не скорби о ней: ее душа была чиста, так же чиста, как душа брахмана, и она скоро возродится. Дхарма! — Дхарма! — повторила Сарасвати. Обитатели зенаны опять засуетились. Нынче утром будет много разговоров. Вопли повитухи разбудили всех. Судя по звяканью кувшинов и тазов, все совершали большое омовение. — Тебя благословили боги, царица, знай это! Поверь человеку аюрведы: когда рождаются близнецы, мальчик и девочка, обычно умирает мальчик, если боги решают погубить одного ребенка. — Дхарма, дхарма… Покажи мне моего сына. — Какая ты нетерпеливая! — воскликнула Сита. — Значит, к тебе быстро возвращается жизнь! На, посмотри на своего сына, его смазали золотым порошком, медом и маслом! И отпусти брахмана, он должен составить гороскоп. Ну вот! А теперь я должна омыть младенца водой с кардамоном. — Ему уже дали пососать золотую ложечку? — Конечно, госпожа. Не успел он расправить легкие, как амброзия коснулась его губ. — Бхавани… Сарасвати видела все как в тумане, но она узнала раджу, появившегося в глубине комнаты. — Сын… Так у меня сын! Ребенок заплакал; Сита передала его отцу. — Сын мой, — воскликнул раджа, — я желаю тебе мудрости! Пусть тебя никогда не покидает мведа, да сопутствуют тебе процветание, долголетие, ум, сила и защита богов! Сарасвати улыбнулась и закрыла глаза. Она победила. Бхавани был здесь, сияющий, тихо нашептывающий на ухо ребенку священные слова. Еще две недели, вплоть до ее второго омовения, Бхавани не подойдет к ней, не сможет даже коснуться ее, но она была счастлива: она дважды выполнила свой долг женщины. Она попросила дать ей ребенка. — Вот ведь нетерпеливая, — ворчала Сита. — Говорю же тебе, с ним все в порядке! — Он прекрасен, как солнце. У него твой цвет кожи… — сказал Бхавани. Он действительно был бледным и таким легким! Сарасвати приласкала его. — Он не очень слабенький, Сита? Смотри, какой он бледный. — У женщин Севера рождаются дети со светлой кожей. Посмотри на его глаза! Они были не такими, как у Гопала. Более светлые, более ясные, в них можно было сразу узнать взгляд его матери. — Я думаю, он будет спокойным. Спокойным и мечтательным… Такие глаза… Но какое имя ему следует дать? — Брахман еще не закончил составление гороскопа. Надо подождать, пока он скажет нам первую букву, — ответил Бхавани. — И послать кого-нибудь захоронить пуповину, — добавила повитуха. Раджа бросил на нее торжествующий взгляд и ушел. Вдруг Сита задрожала. Она лихорадочно обшарила комнату взглядом, потом стала переворачивать все находящиеся в ней предметы. — Что случилось? — спросила Сарасвати. Сита не ответила. Она еще два или три раза передвинула тазы. — Этого не может быть, госпожа, этого не может быть… — О чем ты? Позови ко мне служанок; ты устала, я тоже. Поди поешь и выспись! Сита опустилась перед царицей на колени: — Прости меня, госпожа, прости меня… Похититель охотился не за твоим ребенком, или, скорее, похитительница… — Похитительница? О чем ты? — Охотились за твоей силой, госпожа. Пуповину украли… * * * Мохини, как сумасшедшая, мчалась по длинным коридорам зенаны. Задохнувшись, она остановилась на пороге комнаты Сарасвати. — Должна ли я рассказать ей? Она, наверное, так утомлена… Она не заметила, что думает вслух. Перед ней вдруг появился Мохан. — Мохини, если ты знаешь что-то такое, что поможет отогнать зло, то нужно рассказать. Мохини от неожиданности вздрогнула. — Так ты усилишь защиту, Мохан? — Похитители могут напасть еще раз! — Похитители… Или похитительницы? — Говори, я приказываю. Но не царице. Иди сюда. Она спит. — Брахман подтолкнул Мохини в угол. — Первая супруга, не так ли? — Как ты догадался? — Мохини, я угадываю, что думают звезды, боги, люди, звери, даже растения. Что бы стало с нашим миром в эру Калиюги, если бы не осталось на земле существ, способных предчувствовать? — Женщины тоже иногда предчувствуют, — сказала Мохини. — Я уже давно подозревала. Но то, что произошло теперь… Это такой ужас, такой ужас! Нет, я даже представить себе такого не могла. Я думала, что это какая-нибудь сумасшедшая неприкасаемая, что такие преступления могут совершать только женщины низких каст! — Ненависть поражает и брахманов, и кшатриев, Мохини. — Мохан! Я еще не пришла в себя. Этот запах… Я не могу больше! Она даже не пряталась, представляешь? Она все приготовила сама. — Ни одна служанка, даже самая злобная, не согласилась бы сделать это. Но успокойся. Время от времени такое случается. Уже два или три раза в Годхе бывало, что ревнующая женщина крала и съедала пуповину сына своей соперницы. Первая супруга думает, что это вернет ей плодоносную силу, и может статься, так и случится. Видишь ли, Мохини, брахман, дух чист, вечен и неизменен. Боги же уже загрязнены преходящими поступками, их могущество может проявляться и в жестокости. Кали, как и Кришна, не лишена страсти. И это хорошо. |