Онлайн книга «Дерзкая леди»
|
Онести чуть было не рассмеялась. И впрямь сложилась весьма пикантная ситуация. Ведь, по сути дела, она разыгрывала перед хозяйкой роль опытной шлюхи и при этом беспокоилась о том, как бы не потерять девственность до свадьбы! Хотя это отнюдь не означало, что ей не терпелось поскорее выйти замуж только для того, чтобы называться замужней дамой. В принципе Онести могла бы принадлежать мужчине и до свадьбы. Но только в том случае, если он будет благородным, честным, смелым и верным другом. Человеком, которому она могла бы всецело доверять, зная, что он никогда не причинит ей боли и не использует в каких-то своих интересах. Человеком, который сможет заставить ее сердце прыгать от радости, а душу – петь! Именно таким был отец Онести... Она уложила в сумку оставшуюся одежду и уже собиралась завязать тесемки, когда неожиданно услышала нежные звуки музыки, доносившиеся с первого этажа. Что это? Кто-то играет на пианино? Черт побери, кто бы это мог быть? В недоумении сдвинув брови, Онести выскользнула из комнаты и сбежала по ступенькам в холл. За роялем сидел широкоплечий блондин с золотыми, как у ангела, волосами. Джесс? Не может быть! Онести в изумлении застыла посреди зала и широко раскрытыми глазами смотрела на пальцы Джесса, которые бегали по клавишам. А когда она вслушалась в мелодию, то невольно воскликнула про себя: «Да это же «Лорена»! Одна из любимейших песенок Дьюса!» Онести невольно закрыла глаза. Перед ней ожили картины недалекого прошлого. Вот они с отцом несутся на красивых сильных конях по бесконечным прериям... Вот на склоне горы разводят мангал, чтобы жарить каштаны... А вот она лежит в постели. За окном холодный дождливый ноябрь. Но в доме тепло. Напевая ласковую колыбельную песню, над ней склонился отец... Ту самую, которую сейчас играет Джесс: Сто месяцев прошло с тех пор, Лорена! С тех пор как я держал твою ладонь в своей. И чувствовал твой частый пульс, Лорена! Хотя биенье моего и было во сто крат сильней! Онести не обратила внимания на замедление темпа песенки. Но заметила, что Джесс время от времени искоса поглядывает на нее... Наконец их глаза встретились. Это произошло в тот момент, когда Онести непроизвольно стала напевать эту песенку. Слезливую песенку о влюбленном, принесшем свою любовь в жертву долгу. Онести несколько секунд смотрела в глаза Джесса. Неожиданно ей показалось, что в них мелькнуло гаденькое и похотливое выражение... Как будто он намеревался снова начать ее соблазнять... Последняя нота уже давно отзвучала, а Онести и Джесс продолжали смотреть друг на друга. – Боже мой, я никогда не слышала ничего подобного! – прервала их тишину Скарлет. По ее щекам текли слезы. – Онести, почему ты скрывала, что умеешь так божественно петь?! Роуз вытерла глаза, помолчала несколько секунд и сказала уже совсем другим тоном: – Вот оно что! Решение всех проблем само плывет мне в руки! «Каких проблем? – спросила себя Онести. – И какое решение?» – Вы сказали, что намерены задержаться здесь? Вопрос адресовался-Джессу. – Да. – Надолго? – Еще не знаю. Все зависит о того, как скоро заживет нога у лошади. Возможно – на пару дней. Может быть – на неделю. А что? – Ничего. Просто у нас остается очень мало времени. – Для чего? – включилась в разговор Онести. – Для репетиций, конечно! Джесс с удивлением посмотрел на Скарлет: – Для репетиций? Что вы имеете в виду? – Я хотела бы, чтобы в эту субботу вы выступили перед пассажирами дилижанса Дуранго – Денвер. В помещении воцарилось молчание. Онести некоторое время попеременно смотрела то на Роуз, то на Джесса. – Это несерьезно, Скарлет! – наконец выдавила она из себя. – Напротив. Это так же серьезно, как снежный буран в зимнюю пору, – возразила Роуз. – Услышав твое пение и игру Джесса, пассажиры дилижанса выстроятся вдоль всей улицы, умоляя нас взять у них деньги! У Онести глаза полезли на лоб. Как?! Ей выступать вместе с Джессом?! Да еще перед публикой?! – Господь с вами, Скарлет! – воскликнул мужчина. – Одно дело – играть и петь для вас. А другое – перед сборищем совершенно незнакомых людей! – Извините, Джесс! Ведь вы сказали мне, что нуждаетесь в заработке. Вот я вам и предлагаю вполне реальный вариант. – Но я не имел в виду ничего подобного! – Возможно. Но вы же говорите, что не сможете уехать отсюда, пока лошадь не выздоровеет. Ведь так? – Так. – Тогда в чем дело? Вы же ничего не теряете! – А Онести? Разве она когда-нибудь пела перед толпой? Выступая на улице в такой холод, можно легко лишиться голоса! Онести слушала этот разговор и не знала, смеяться ей или плакать – как относиться к попыткам Джесса помочь ей. Ведь он и понятия не имел о том, сколько раз ей приходилось петь на званых ужинах у Дьюса... Но после той страшной ночи, которая перевернула ее жизнь, она замолкла и, как ей казалось, навсегда... – Это Онести-то не сможет петь перед толпой?! – возмутилась Скарлет. – Да она просто рождена для сцены! Роуз вплотную подошла к девушке и заключила ее ладони в свои. – Онести, ты ведь знаешь, в каком я сейчас трудном положении, не правда ли? И если мне не удастся каким-нибудь способом привлечь внимание к своему заведению и получить финансовую поддержку, то «Скарлет Роуз» грозит неминуемое банкротство! Я не прошу у тебя невозможного. Всего лишь один вечер! Обещаю вам обоим десять процентов от выручки. Онести смотрела в умоляющие глаза хозяйки и чувствовала, что не сможет ей отказать. Она подумала также об упакованной сумке, ожидавшей ее наверху, о жалких двенадцати долларах в кошельке и протертой чуть ли не до дыр карте, в которой, возможно, заключалась разгадка к завещанному отцом секрету. И все-таки больше всего в тот момент она думала о Роуз. О женщине, которая в ночной час открыла ей дверь, не спросив, кто она и откуда пришла... – Хорошо, – сдалась Онести и тяжело вздохнула. – Я попробую. Роуз сжала ее руки и улыбнулась благодарной улыбкой. После чего с надеждой посмотрела на Джесса: – Ну а вы? Джесс ответил не сразу. Скарлет продолжала смотреть на него умоляющим взглядом. И мужское сердце не выдержало. – Но если я буду весь вечер только нажимать на клавиши, то кто станет следить за тем, чтобы ваши клиенты не напились и не стали хулиганить? – шутливым тоном спросил он. – Ничего! Мы с Онести сумеем их утихомирить. Ваше дело – обеспечить нас музыкой! |