Книга Негасимое пламя, страница 75 – Патриция Филлипс

Она почувствовала, как его пальцы сжали ее руку. Повинуясь его властному жесту, она заставила себя вернуться в кресло.

— Как странно — смерть какой-то никчемной полуслепой собаки, похоже, огорчила вас больше, чем потеря замка, — примирительным тоном заметил Ральф.

— Кэрли как стоял, так и стоит. А Нед… умер.

Ральф кивнул:

— Так оно и есть. Уверен, Уолтер не преминул сообщить вам, что я объявил Кэрли собственностью короля Генри.

— Он сказал, что вы поступили с нами, как с мятежниками или бунтовщиками.

— А разве вы отрицаете, что поддерживали Глендовера?

— Я никогда не была на стороне принца Уэльского, и вам это известно!

— А как же тогда прикажете понимать появление в замке валлийцев? Вы ведь не станете отрицать, что их командир напал па мой отряд? Что означало знамя с валлийским драконом, которое вы демонстративно подняли над башней Кэрли? Вы, моя дорогая, сделали вес, чтобы вас считали сторонницей Глендовера!

Джессамин посмотрела на него в упор, но ничего не сказала.

— Как видите, этого вполне достаточно.

Уоррен наклонился к ней поближе, и девушка увидела опасный блеск в его глазах. Джессамин непроизвольно отшатнулась.

— Вы сделали вид, что раздумываете над моим предложением, а сами насмехались надо мной, миледи! Что такого особенного вы нашли в этом валлийце, чего нет у других? Ваш братец уже успел поведать мне, что вы настолько обезумели от желания затащить его к себе в постель, что, не колеблясь ни минуты, бросились за ним в Честер!

Ральф цинично усмехнулся, заметив, как Джессамин все ниже наклоняет голову, как горят огнем ее щеки.

— Уолтер сам не понимает, что говорит. Я действительно поехала за валлийцем. Но мне нужна была его помощь, солдаты, которые могли бы защитить замок, а не мужчина.

— Но, насколько я знаю, потом ваши намерения изменились.

— Вы напрасно слушаете Уолтера.

Протянув руку, сэр Ральф медленно коснулся кончиком пальца се щеки. Рука его ласково гладила нежную кожу, и Джессамин пришлось сделать над собой усилие, чтобы стерпеть ненавистную ласку.

— Слишком хороша для грязного валлийца, — задумчиво прошептал он, нежно проведя пальнем вдоль тонкой изогнутой брови. Рука его скользнула дальше и зарылась в густую массу распущенных волос. — Уолтер ведь не единственный, кто распускает язык. Есть и другие, моя дорогая. Кстати, ваш брат вас не осуждает. Но, как бы то ни было, я бы предпочел услышать обо всем из ваших уст. Рис Трейверон действительно ваш любовник?

Джессамин посмотрела ему прямо в глаза и вдруг с удивлением заметила в его взгляде что-то похожее на робкую надежду. Возможно, ему хотелось услышать обратное. И с мстительной радостью она отчетливо произнесла:

— Да, это так. Рис Трейверон — мой любовник. Кулак сэра Ральфа с грохотом опустился на стол. Жалобно звякнула посуда.

— Будьте вы прокляты с вашей честностью! — прорычал он в бешенстве.

— Вам было бы легче, если б я солгала?

Побагровев от смущения, Ральф опустил голову.

— Нет, — выдавил он наконец. — Что было, то было… Тут ничего не изменишь.

Ральф выпрямился во весь рост. Мягкие складки коричневато-красного бархата красиво подчеркивали выпуклые мускулы его мощного тела. Он долго задумчиво смотрел на пляшущее в камине пламя, потом повернулся, и Джессамин с удивлением заметила, что его лицо неожиданно смягчилось.

— Джессамин… я причинил вам горе… поверьте, я этого не хотел. Вы ведь и сами понимаете, что брат ваш не в состоянии управлять замком. Кэрли нужен другой хозяин, настоящий мужчина, вроде вашего покойного отца. Думаю, я как раз и есть такой человек. К несчастью, почему-то ни вы, ни Уолтер упорно не хотите этого понимать. А мне, представьте себе, ненавистна даже мысль о том, чтобы силой отобрать у вас замок. — Заметив, как она ошеломлена, Ральф чуть заметно усмехнулся: — Как видите, я вовсе не чудовище. Обычный солдат, привыкший, чтобы его приказам повиновались беспрекословно. Вот и все,

ничего больше. К тому же я совсем не возражаю, чтобы Уолтер и дальше играл в лорда. Мне это неинтересно, достаточно того, что реальная власть будет в моих руках.

— А я… какую роль вы отводите мне?

— Ах, Джессамин, не стоит притворяться, что вы и впрямь такая дурочка, которой хотите казаться! Естественно, вы станете моей женой. Думаю, вы сами согласитесь, что это намного удобнее, нежели оставаться пленницей в вашей башне!

— Вы хотите сказать… я буду либо вашей женой, либо пленницей?!

— Конечно. Я всегда догадывался, что вы на редкость умная женщина. Должен признаться, когда в тот день вы накинулись па меня с яростью дикой кошки, когда проклинали меня на чем свет стоит, я с трудом удержался, чтобы не вонзить свой кинжал в ваше коварное сердце. Но я справедливый человек и, поостыв немного, понял и простил ваш гнев. Я даже согласен подарить вам другую собаку… к счастью, это нетрудно.

— Нет!

Он равнодушно передернул плечами;

— Как угодно.

— Мне нужна свобода, понимаете? Если уж я пленница в своем доме, так по крайней мере не держите меня и башне! Неужели вы запретите мне ходить куда вздумается?

— Теперь это мой замок, не забывайте об этом. Вы слышали мои условия. Торговаться я не привык.

— Что будет с Уолтером?

— А что такое?

— Ему нужен настой из лекарственных трав, который я даю ему постоянно, чтобы избежать приступов. Если вы будете держать меня в башне, я не смогу этого делать.

— Вы останетесь в башне, пока не решитесь принять мои условия.

Джессамин поняла, что он не намерен отступать, и ее охватил страх.

— Тогда прикажите, чтобы это делали слуги, я научу их.

— Нет. Хватит с меня нежностей. С сегодняшнего дня это забота лорда Уолтера. Ему давно нужно было преподать урок, и немного строгости ему не помешает. Вы сами знаете, что он — донельзя избалованный, испорченный ребенок, так и не ставший взрослым. К тому же привыкший топить свои огорчения в бутылке. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Уолтер может и дальше корчить из себя владетельного лорда, пока меня это устраивает… лишь бы не путался под ногами. В нашей сделке для него нет места. Когда вы передумаете и согласитесь отдать мне свою руку, только тогда вы получите свободу, о которой мечтаете. А до тех пор будете наслаждаться одиночеством… в своей комнате.

Бешенство захлестнуло Джессамин с такой силой, что она испугалась. Она больше не могла молча сидеть и выслушивать приказы.

— Желаю и вам наслаждаться тем временем, которое вы проведете в Кэрли, сэр Ральф, потому что, клянусь всем, что для меня свято, вы так и состаритесь, ожидая, когда я стану вашей женой!

Лицо его потемнело от гнева, и краем глаза она заметила, как он с силой стиснул подлокотники кресла.