Книга Несущественная деталь, страница 101 – Иэн Бэнкс

— Ксингре, — сказал Вепперс, печально кивая головой, — вы мой деловой партнер, которому я доверяю, и даже друг, хотя и на этакий необычный инопланетный манер, но тут мне, возможно, придется перешагнуть через вашу голову. Или панцирь.

— Панцирь. В нашем языке это выражение звучит так: позвольте мне выйти за пределы вашей досягаемости.

— Так к кому мне обратиться?

— Насчет чего?

— Насчет покупки корабля.

— Ни к кому. Обращаться не к кому, потому что такие вещи не предусмотрены.

— Не предусмотрены? Это то же самое, что политика?

— Да.

— Лейтенант, — сказал Вепперс, обращаясь к одному из корабельных офицеров, который тоже парил со сложенными двенадцатью конечностями над одной из лоснящихся подушек, которые выполняли две функции: седалища и переводчика. — Так оно, действительно, и есть?

— Так и есть, господин Вепперс.

— И купить один из ваших кораблей невозможно?

— Купить военный корабль нашего флота невозможно.

— Почему?

— Такая политика.

Вепперс вздохнул.

— Да, мне это уже говорили, — сказал он, глядя на Ксингре.

— Военные редко продают свои корабли, по крайней мере, лучшие свои корабли, — сказал Ксингре.

— Вы уже сдаете мне внаем один из ваших кораблей, — сказал Вепперс.

— Это не одно и то же, — сказал ему офицер. — Корабль остается под нашим управлением. Если же его продать, то управление перейдет в ваши руки.

— Да я же говорю всего об одном корабле, — гнул свое Вепперс. — Не обо всем вашем флоте. Столько шума на пустом месте. Вы явно жуткие пуристы. — Вепперс как-то раз спросил посла Хьюэн, можно ли купить корабль Культуры. Она смотрела на него секунду-другую, потом разразилась смехом.

Верхолет свечой пошел вверх — перед ними был высокий мост. Аппарат при этом оставался в горизонтальном положении; лебедочная тележка, двигающаяся наверху по поводковым рельсам, равномерно выбрала четыре тонких — таких тонких, что и не видны глазу — поводка.

На протяжении нескольких веков использование летательных аппаратов в городе Йобе было запрещено полностью, потом разрешили использование верхолетов, но после одной-двух катастроф, которые привели к разрушению нескольких видных зданий и важных мостов, связывающих одну сторону пещеры с другой, власти пошли на компромисс: разрешили использовать верхолеты на поводке, закрепленном в потолочном рельсе и управляемом автоматически.

— Лучшие джхлупианские корабли находятся в джхлупианском военном флоте, — сказал лейтенант. — Мы хотим, чтобы так оно и оставалось. Чтобы гражданские корабли не могли нас обгонять. Иначе возможны неприятные последствия. Большинство лиц в правительстве придерживаются этой политики.

— Разве сичультианцы продают свои корабли менее развитым цивилизациям? — спросил Ксингре.

— Я заплачу вам очень хорошие деньги, — сказал Вепперс. Он повернулся от Ксингре к лейтенанту. — Очень хорошие. Вы даже можете снять с корабля оружие. Меня интересует только скорость.

— Корабли Культуры еще быстроходнее, господин Вепперс, — сказал Джаскен.

Вепперс смерил его холодным взглядом.

— Правда?

— Некоторые — да, — сказал лейтенант.

— И сколько может стоить такой корабль, как «Укалегон»? — спросил Джаскен у лейтенанта. — Если бы он продавался?

— Невозможно сказать, — ответил офицер.

— Вы должны знать, сколько они стоят, — сказал Вепперс. — Вы должны их оценивать, верстать бюджет в зависимости от того, сколько их можно построить, сколько содержать.

— Реалистичная цена может превышать весь валовой национальный продукт Сичультианского Энаблемента, — сказал Ксингре.

Вепперс улыбнулся.

— Сомневаюсь.

Ксингре произвел звук, похожий на смешок.

— И тем не менее.

— А кроме того, — сказал лейтенант, — есть договоры, которые нужно соблюдать.

Вепперс обменялся взглядами с Джаскеном.

— Ну, конечно, есть.

— Как ответственный член галактического сообщества и Галактического совета, — сказал офицер, — мы являемся подписантами договоров, которые запрещают нам черезступать определенные технологии.

— Черезступать? — переспросил Вепперс голосом, в котором так и слышалось: «что это за херню вы несете?» Он перевел взгляд с лейтенанта на Джаскена, который пожал плечами.

— Это технический термин, — сказал Ксингре. — Можно продавать или дарить технологии цивилизации, которая находится на одну цивилизационную ступеньку ниже вашей, но не дальше.

— Ах, вот как, — с горечью сказал Вепперс. — Чтобы мы все знали свое место, верно?

Ксингре откинулся назад на своей сальной подушке и выглянул в окно верхолета.

— Ах, какой прекрасный город! — сказал он.

— И кроме того, — сказал офицер, — мы обязаны сохранять контроль над этими технологиями, чтобы не допустить их перепродажу вниз по цивилизационной лестнице, где они могут попасть к негодяям, действующим часто в роли посредников, жульнически.

— Сертификаты конечного пользователя, — подтвердил Ксингре.

— Значит, мы должны ждать, пока не изобретем что-то в этом роде сами, а купить у кого-то не имеем права? — спросил Вепперс.

— Именно так, — сказал Ксингре. Он помахал тонкой зеленой конечностью, показывая на особенно изящный, богато украшенный мост, над которым они пролетали. — Ах, какая элегантность формы! — Он показал на дорогу, на пешеходов, идущих по мосту, хотя никто не смотрел туда, к тому же на каплевидном фонаре верхолета играли блики.

— Такие договоры и соглашения препятствуют свободному доступу к высоким технологиям, — услужливо сказал лейтенант.

На Вепперса это не произвело впечатления.

— Гммм. Свободный доступ, — согласился Ксингре. — Фу.

Верхолет развернулся, направляясь в примыкающую боковую пещеру. Этот новый туннель в диаметре был в два раза меньше, чем тот, по которому они только что летели. Аппарат выровнялся, но снизился и полетел дальше в темноту. В этом туннеле не было ни выходов наверх, сквозь которые проникал бы свет, ни зданий. На экране в передней части верхолета появилось изображение пещеры перед ними. Каменистые неровные стены уходили вдаль.

— А мне нравится свободный доступ, — тихо сказал Вепперс.

Они сидели в бумажной лодке, плывущей по ртутному озеру, вдали из единственного отверстия в потолке проливался свет, похожий на луч прожектора.

Вепперс взял с собой слиток чистого золота. На мгновение он снял маску.

— Бросай его, — сказал он Джаскену.