Книга Черное братство, страница 13 – Марина Серова

— Вижу! — раздался вдруг хриплый голос. — Вижу душу, пронзенную лучом разума!

Это что за чертовщина?

Я вгляделась в дальний угол комнаты.

Из темноты, тяжело ступая и опираясь на высокий резной жезл, появился мой старый знакомый. Старик Елагин, облаченный в длинный черный балахон, приближался ко мне, протянув вперед правую руку с черным кожаным браслетом на запястье.

— Батюшка явился, — зашептала мне Марфа, подскочив сбоку и хватая меня за руку. — Ох и честь тебе выпала! Знать, особый в тебе дар старец усмотрел.

— Это вестница Логоса, — объявил Елагин, грозно взглянув на Марфу.

— Окажи почтение второй степени.

Старушка бухнулась на колени, отползла к стене и перекувыркнулась через голову, проявив резвость, столь не свойственную ее почтенному возрасту.

— Помню тебя, чадушко, — ласково взглянул на меня Елагин. — Радуюсь тебе в доме нашего братства. И жду в храме нынче же вечером.

— Альфа-омега, — бормотала Марфа Егоровна, не подымая глаз, — радость последняя, звезда незакатная.

— Вот тебе книжица, сестра ненаглядная, — Елагин протянул мне брошюрку, отпечатанную на ризографе. — Это наше тайное учение. Вникни в него и загляни в свою душу. А как девять часов пробьет, будь тут. Славить Логос будем и оболочку твою просвечивать светом вечным.

И Елагин, повернувшись, снова двинулся во тьму.

— А я ведь сразу в тебе благодать заприметил, но до времени обождать решил, пока ты сама придешь, — проронил он, исчезая во мраке.

Тихо клацнул замок, и в комнате воцарилась тишина.

Лишь поздняя осенняя муха тупо билась о стекло. Тотчас распрямившись, Марфа Егоровна строго велела мне быть на этом самом месте в половине девятого, не гордиться заранее и повнимательнее ознакомиться с врученной мне книгой. Засим я была отпущена восвояси. Лекция моей подруги уже закончилась. Конференц-зал был пуст, и, решив созвониться с Элеонорой завтра, я направилась домой.

Пролистав книжицу, я долго не могла прийти в себя.

Тайное учение братства, запутанное до невероятности, представляло собой винегрет из самых разных эзотерических знаний.

Довольно примитивная космология соседствовала с откровенным бредом и заумными терминами.

Все это отдавало дешевой самодеятельностью и просто шарлатанством.

Странно, что люди клюют на это… Впрочем, для большинства членов братства участие в нем ограничивалось посещением лекций и неформальным общением.

А что собой представляет внутренний круг, я постараюсь выяснить сегодня вечером.

Может, и браслетик дадут? Пока что я решила посоветоваться с более компетентными источниками.

Таро? Кофейная гуща? И-Цзин? Гадание по книге?

Пожалуй, последнее.

Главное, сосредоточиться.

Представить себя древним оракулом, гадающим по одной из главных книг нашей цивилизации — по Гомеру.

Некоторые гадают на чем попало.

Я и сама то и дело открываю наугад книгу, лежащую под рукой.

Но справочники по кулинарии, пособия по карате и романы Агаты Кристи — не очень-то надежный материал для гадания.

То ли дело — Гомер. Жаль только, древнегреческий я запустила.

Мне так нравилось произношение овеянных романтикой эпоса слов, что я порою млела, наткнувшись в учебнике на какое-нибудь «анкюра».

Итак, что нам поведает «Илиада»?

«Общий у смертных Арей; и разящего он поражает!»

Арей, это понятно, бог войны. Разящего он поражает: значит, человек, наносящий удар, сам становится уязвимым для силы, которую он вызвал к жизни.

В некоторых практиках этот закон называется принципом бумеранга.

А еще это изречение можно толковать как указание на…

Мои размышления прервал звонок в дверь. В глазок просматривалась молодая девушка лет двадцати пяти.

На ее правой руке блеснул черный кожаный браслет, отразивший лучик лампы неонового света. Я тотчас открыла дверь:

— Милости прошу.

— Вы Татьяна Иванова? — осведомилась девушка, переступая порог. — Я хочу вас нанять. То есть… Мне нужна помощь частного детектива.

— Проходите, пожалуйста, — пригласила я гостью в комнату. — Что у вас стряслось?

— Я видела вас на сегодняшней лекции… И мне сказали, что вы занимаетесь частным сыском. Так вот… У меня украли ребенка.

Не многовато ли похищенных младенцев за столь короткий отрезок времени?

— Девочку Машеньку, трех лет от роду, которую вы сами недавно похитили у ее родителей? — спросила я, закуривая сигарету. — Не так ли, госпожа Измайлова?

— Зовите меня просто Катя, — нимало не смутившись, ответила гостья.

— Да, все было именно так, как вы говорите. Но дело в том, что…

— Что Маша — на самом деле ваша дочь, — не дала я ей закончить. — И когда Соколовы отказались принять от вас деньги, вы решили получить свое некогда проданное сокровище бесплатно. Вы очень рисковали, оставаясь в городе.

Хотя, попробуй вы покинуть его пределы, риск был бы еще больше.

— Вы правы, — согласилась Измайлова. Катерина, вопреки словам Ирины, производила впечатление вполне нормального человека.

Либо госпожа Соколова лгала, либо Измайлова была очень хорошей актрисой.

— Я жила вместе со своими родителями в такой дыре, что страшно и представить. Одно название чего стоит — Гнилоземка, — медленно рассказывала Катерина. — И другая жизнь — веселая и яркая — открывалась для меня только в телепередачах и газетах. Временами мне казалось, что я живу на другой планете.

В каком-то заброшенном в непроглядную темноту и вечную грязь очень неуютном уголке Вселенной. Дикторы рассуждали о реформах, репортеры, захлебываясь, рассказывали о нравах кинозвезд. А я… а я не могла даже убедиться в том, что это действительно существует. И вот в одной газете, по соседству с репортажем об открытии нового салона мод, я прочла несколько объявлений… Понимаете, там были такие красивые цветные фотографии!

— В разделе объявлений?

— Да нет же, в репортаже. И для меня каким-то образом совместилось представление о другой, неведомой, жизни с мыслью о браке. Это был единственный способ вырваться из надоевшего мне быта.

— А учеба? Вы не думали о поступлении в университет?

— А деньги? А жилье? Вы думаете, университет сейчас располагает общежитием? — грустно усмехнулась Измайлова. — Можно было, конечно, попробовать, но брак…

— Требовал гораздо меньше усилий, — подсказала я.