Онлайн книга «Жатва»
Дядя Миша оглядел своих мальчишек, связанных с ним отнюдь не кровными узами и даже не любовью. Их свела взаимозависимость. Общность потребностей. Дядя Миша обнял каждого из четверых. Якова он обнимал чуть дольше и чуть крепче. От дяди Миши привычно пахло луком и сигаретами. Хорошие запахи. Однако Якову захотелось поскорее высвободиться. Он не любил, когда его трогают. Кто бы то ни был. — Помни своего дядю Мишу, — шептал ему хозяин тесной квартирки. — Когда разбогатеешь в Америке, не забывай того, кто о тебе заботился. — Я не хочу в Америку, — сказал Яков. — Так это ж лучше и для тебя, и для других сорванцов. — Они пусть едут, а я хочу остаться здесь. Дядя Миша, я хочу остаться с тобой. — Надо ехать. — Почему? — Потому что я так решил. — Дядя Миша схватил Якова за плечи и хорошенько встряхнул. — Я так решил. Яков взглянул на ребят. Те радостно скалились. «Они счастливы, — подумал он. — Чего ж я не радуюсь?» — Я отведу детей в машину, — сказала Надия, беря Якова за руку. — А вы с Грегором подпишите документы. — Дядя Миша! — окликнул Яков. Но Михаил Исаевич стоял к нему спиной и смотрел в окно. Надия вывела мальчишек на лестничную площадку, и они стремглав понеслись с четвертого этажа на улицу, вкладывая в спуск всю свою неукротимую энергию. Их стоптанные ботинки гулко стучали по ступенькам. Хорошо, что на лестнице было пусто. Уже на первом Алешка вдруг застыл. — Я Шу-Шу забыл! — крикнул он и метнулся к лестнице. — Вернись! — потребовала Надия. — Не смей подниматься наверх! — Я ее там не оставлю! — Я кому сказала, вернись! — прикрикнула на него Надия. Но Алексей уже бежал вверх. Надия приготовилась броситься вдогонку, когда Петр сказал: — Алешка без Шу-Шу все равно не поедет. — Что еще за чертова Шу-Шу? — сердито спросила иностранка. — Плюшевая собачонка. Алешка ее везде с собой таскает. Женщина встала возле лестничного пролета и задрала голову. Алексей был уже на четвертом этаже. В глазах Надии мелькнуло нечто, чего Яков не понял. Настороженность, что ли? Казалось, Надия не знала, бежать вслед за Алешкой или плюнуть на него. Когда на четвертом этаже хлопнула дверь и вниз чуть ли не кубарем скатился этот малолетний дурень, радостно сжимая в руках старую засаленную мягкую игрушку, женщина чуть в обморок не упала от облегчения. — Вот она! — радостно бормотал мальчишка, обнимая свое грязное сокровище. — Теперь идемте! — приказала Надия, открывая дверь. Все четверо втиснулись на заднее сиденье машины. Яков оказался почти что на коленях у Петра. — Обязательно свою костлявую задницу на меня класть? — проворчал Петр. — Подвинься. — Куда? Тебе на морду? Петр пихнул его локтем. Яков в долгу не остался. — А ну прекратите! — прикрикнула с переднего сиденья Надия. — Ведите себя прилично. — Нам тут тесно, — пожаловался Петр. — Ничего, устроитесь. И сидите тихо! Надия все время смотрела на дом. На окна дяди-Мишиной квартиры. — Почему не едем? — спросил нетерпеливый Алешка. — Грегор подписывает документы. — И долго еще? — Недолго, — ответила Надия, откидываясь на спинку сиденья и глядя перед собой. «Уф, пронесло», — подумал Грегор, когда за обрадованным Алешкой вторично закрылась дверь. Появись этот маленький придурок чуть позже, тут бы такое замутилось. Надия дура, что ли? Не могла удержать пацана? Грегор с самого начала был против ее участия, однако Рейбен настоял. Сказал, что женщины вызывают доверие. Топот Алешкиных ног становился все тише. Потом хлопнула дверь парадной. Тогда Грегор повернулся к сутенеру. Дядя Миша стоял у окна и смотрел на улицу, на черную машину, в которой сидели его питомцы. Растопыренная ладонь с жирными пальцами елозила по стеклу. Дядя Миша все еще прощался с мальчишками. В его глазах стояли слезы. Однако первые слова дяди Миши были не о мальчишках, а о деньгах. — В дипломате? — Да, — ответил Грегор. — Вся сумма? — Двадцать тысяч американских долларов. По пять тысяч за каждого ребенка. Вы же согласились на эту цену. — Да, — вздохнул дядя Миша, проводя рукой по своему морщинистому лицу. Морщины были не столько признаком возраста, сколько результатом сильного пристрастия Михаила Исаевича к водке и сигаретам. — Они попадут в хорошие семьи? — Надия позаботится об этом. Вы же знаете, она любит детей. Потому и выбрала такую работу. — Может, она и мне подберет хорошую американскую семейку? — Он выдавил жалкую улыбку. Грегору пришлось взять его за плечи и отвернуть от окна. — Не тяните время. Вот деньги. Если хотите, пересчитайте. Дядя Миша щелкнул замком, открыл крышку. Внутри лежали аккуратные пачки американских долларов. Двадцать тысяч. Сумма, которой ему с лихвой хватит, чтобы утопить в водке собственную печень. «Дешево же в наши дни стоит человеческая душа», — подумал Грегор. На улицах новой России можно было купить что угодно. Ящик израильских апельсинов, американский телевизор, женские ласки. Возможности повсюду — умей лишь копнуть и воспользоваться. Сметливые и талантливые пользовались. Дядя Миша смотрел на деньги, на свои деньги, но во взгляде не было ликования. Наоборот. Пачки купюр вызывали у него неприязнь, если не отвращение. Он защелкнул крышку дипломата и стоял, склонив голову и упираясь руками в прочный черный пластик. Грегор встал у дяди Миши за спиной, достал автоматический пистолет с глушителем и дважды выстрелил сутенеру в голову. Дальнюю стену забрызгало кровью и серым веществом. Дядя Миша ничком повалился на пол, увлекая за собой столик. Черный чемоданчик тоже упал, глухо стукнувшись о покрытый ковром пол. Грегор торопливо схватил дипломат, пока тот не залило кровью. Ошметками дяди-Мишиных мозгов забрызгало боковую стенку. Грегор дернул дверь туалета, оторвал кусок туалетной бумаги и тщательно вытер пластик. Бумагу скомкал и спустил в унитаз. Затем вернулся в комнату, где лежал дядя Миша. Лужица крови успела превратиться в лужу и пропитать вторую ковровую дорожку. Грегор еще раз оглядел комнату. Работа сделана, улик нет. Его подмывало забрать с собой недопитую бутылку водки, но он удержался. Мелкота пристанет с вопросами. Ведь водку выставил их дядя Миша. Грегору не хватало терпения отвечать на вопросы мальчишек. Разговоры с ними — забота Надии. |