Онлайн книга «Смертельный холод»
Люди прибывали, еду заносили в знакомую кухню, и в духовке скопилось слишком много горшочков и пирогов. Блюда, наполненные засахаренным имбирем, вишней в шоколаде, фруктами в сахаре, стояли на столе рядом с пудингами, тортами, печеньем. Маленькая Роза Левек смотрела на bûche de Noёl [29] , традиционное рождественское лакомство из фруктовой коврижки, покрытой тончайшим слоем глазури. Маленькие пухлые пальцы Розы лежали на скатерти, украшенной изображением Санта-Клауса, оленя и рождественской елки. В гостиной Рут и Питер готовили выпивку, Рут выливала свой виски в сосуд, который, как полагал Питер, называется вазой. На елке горели гирлянды, а рядом сидели дети Вашон и читали надписи на подарках в яркой обертке – искали те, что предназначались им. Огонь в камине разгорался, да и некоторые из гостей понемногу раскочегаривались. В столовой раздвижной стол стонал под грузом горшочков и пирогов, печенных в патоке бобов и ветчины в кленовом соке. Во главе стола, словно викторианский джентльмен, расположилась индейка. Центр стола каждый год оставляли для замысловатых и ярких цветочных композиций Мирны. В этом году это были сосновые ветки с вплетением великолепного красного амариллиса. В центре этого соснового леска на подстилке из мандаринов, клюквы и шоколадок стояла музыкальная шкатулка, и из нее доносилась рождественская песенка. Оливье донес вареную лососину до стола. Для детей, которые без присмотра набивали желудки конфетами, приготовили пунш. Так по старой квебекской традиции отмечали у Эмили Лонгпре канун Рождества, так же отмечали этот праздник и ее мать, и ее бабушка в этом самом доме в эту же ночь. Клара увидела, что Эм ходит по кругу, и обняла ее за талию: – Чем я могу помочь? – Нет, дорогая. Я просто хочу, чтобы все были довольны. – Мы в этом доме всегда довольны, – искренне сказала Клара. Она поцеловала Эм в обе щеки и почувствовала соль на губах. Эм плакала этим вечером, и Клара знала почему. В Рождество дома были наполнены людьми, которые все еще здесь и которых здесь уже нет. – Так когда ты собираешься снять свою бородку Санты? – спросил Габри, подсаживаясь к Рут на потертый диван у огня. – Сука, – пробормотала Рут. – Шлюха, – парировал Габри. – Нет, вы только посмотрите. Мирна села по другую сторону Рут, и от ее веса двое других чуть не катапультировались под потолок. Мирна указала тарелкой в сторону рождественской елки, где молодые женщины критиковали прически друг друга: – Эти девицы говорят, что у них плохой день для волос. Только подумайте! – Ну и ну, – заметила Клара, оглядываясь в поисках стула. Комната была заполнена людьми, слышалась английская и французская речь. В конце концов Клара села на пол и поставила полную тарелку на кофейный столик. К ней подошел Питер: – Вы о чем говорите? – О волосах, – ответила Мирна. – Спасайся, – сказал Оливье, обращаясь к Питеру. – Для нас уже поздно, но у тебя еще есть шанс уйти. Насколько я понимаю, на другом диване идет разговор о простате. – Садись. – Клара потащила Питера вниз за пояс. – Те девицы думают, что у них проблемы с волосами. – Но дождутся менопаузы, – подтвердила Мирна. – О простате? – спросил Питер у Оливье. – И о хоккее, – вздохнул тот. – Эй, ребята, вы слушаете? – Так тяжело быть женщиной, – пожаловался Габри. – То у нас начинаются менструации, потом вы, животные, лишаете нас невинности, потом разлетаются дети, и мы уже не знаем, кто мы… – Отдаем лучшие годы жизни этим неблагодарным ублюдкам и эгоистичным детям, – кивнул Оливье. – А потом, только мы запишемся на курсы гончарного искусства или тайской кухни, – трррах! – Или нет, – сказал Питер, улыбаясь Кларе. – Осторожнее, мальчик. – Она ткнула в его сторону вилкой. – Менопауза, – проговорил Оливье певучим голосом диктора Си-би-си. – Я никогда не просил у мужчины о паузе, – заметил Габри. – Первый седой волос – вот что такое плохой день для волос, – сказала Мирна, не обращая внимания на мужчин. – Как насчет того дня, когда ты впервые замечаешь, что у тебя на подбородке растут волосы? – спросила Рут. – Вот плохой день для волос. – Боже, как это справедливо, – рассмеялась Матушка, присоединяясь к ним. – Такие длинные, жесткие, как проволока. – Не забудь про усы, – подхватила Кей, опускаясь на место, предложенное ей Мирной, а Габри встал, уступая место Матушке. – Мы заключили торжественное соглашение. – Кей кивнула на Матушку и посмотрела на Эм, разговаривавшую с соседями. – Если кто-то из нас оказывается в больнице без сознания, остальные позаботятся, чтобы их вытащили. – Затычки? – спросила Рут. – Волосы из подбородка, – ответила Кей, с тревогой посмотрев на Рут. – Тебя в списке посетителей не будет. Матушка, возьми это на заметку. – Я взяла это на заметку много лет назад. Клара отнесла пустую тарелку к столу и вернулась через несколько минут с бисквитом, шоколадными пирожными и лакричным ассорти. – Украла у детей, – сообщила она Мирне. – Лучше поторопись, пока еще что-то осталось. А то они такие умники. – Я возьму у тебя. – Мирна и в самом деле протянула руку, но вынуждена была ее убрать, увидев угрожающе занесенную над ней вилку. – Наркоманы, вы смешны, – сказала Мирна, глядя на полупустую вазу с виски у Рут. – Вот тут ты ошибаешься, – возразила Рут, проследив направление ее взгляда. – Прежде это был мой любимый наркотик. До двадцати моим наркотиком было желание быть принятой, после двадцати – желание получить одобрение, после тридцати – любовь, а после сорока – виски. Последнее немного затянулось, – признала она. – А теперь меня по-настоящему заботит одно – была бы хорошая перистальтика. – А у меня наркотическая зависимость от медитации, – сказала Матушка, поглощая третью порцию бисквита. – У меня идея, – обратилась Кей к Рут. – Ты могла бы посетить Матушку в ее центре. Она может вымедитировать любое дерьмо из кого угодно. После этого сообщения наступило молчание. Клара искала хоть что-нибудь, чтобы прогнать этот навязчивый, отвратительный образ, и была благодарна Габри, когда он взял книгу из пачки под кофейным столиком и помахал ею. – Кстати, если уж речь зашла о дерьме. Это книга Си-Си? Вероятно, Эм купила ее во время твоей презентации, Рут. – Она, наверное, продала не меньше, чем я. Вы все предатели, – обвинила их Рут. – Нет, вы послушайте. Габри открыл «Клеймите беспокойство», и Клара заметила, что Матушка заерзала, словно собираясь подняться, но Кей вцепилась ей в руку и удержала на месте. |