Онлайн книга «Маленький мудрец»
|
Наконец Валерий произнес: – Это Анна-Мария звонила. Я кивнул. Потом почувствовал необходимость как-то успокоить своего друга. – Ну и чего ты разволновался? Прошло столько лет, все теперь другие: ты – другой, она – другая… Красноречивый взгляд остановил череду банальностей. – Она – другая. Я – нет. Я пожал плечами. – Анна-Мария в моей жизни – рубеж. – Рубеж? – Да, рубеж. До этого рубежа я был таким, как все. После – уже не таким. У нас с ней было общее счастливое детство. А в общее счастливое отрочество я не попал. – Но с другими ребятами ты тоже не попал в общее счастливое отрочество. – С другими попал. А с ней – нет. Это ведь особый случай, не так ли? Глупо было спорить, апеллируя к прямолинейной логике. Со мной сейчас говорил человек более чем своеобразный. Своеобразной была и его логика, он к ней и прибегал в своей непростой и яркой жизни. Я только спросил: – Так. Звонила Анна-Мария. Поздравить с Рождеством? Валерий вздохнул и сказал: – Не только. – Что еще? – Юку приезжает. – С Анной-Марией? – Один. – Чего? – У него культурная программа. Третьяковка и памятник Петру Первому. – Что еще? – Театры там… – Цирк? – Пошел он… Я засмеялся. У каждого из нас были свои причины не любить Юку Тамма. У Валерия – женитьба одноклассника на Анне-Марии. У меня – недавнее обвинение в убийстве. Хотя, если разобраться… если честно и беспристрастно разобраться… Маленький Валерий все равно не мог жениться на большой Анне-Марии. А что касается меня – офицер исполнял свой служебный долг, и только. Допрашивал без пристрастия и освободил без досады. Но мы Юку не любили. Вопреки линейной логике. Не любили, и все. И я спросил: – А вместе с женой любоваться памятниками Церетели невозможно? И в театр – невозможно? – Это их дело, – сухо сказал Валерий. – Но принять надо. – Встретить на вокзале? – уточнил я. – Нет, он едет на своей машине. Чтобы обозревать просторы. – Просторы московских пробок? – Он еще и в Питер собрался. Вернее так: сначала в Питер, потом уже в Москву. А еще вернее – он уже по Питеру покатался. Там у него дела были какие-то. И теперь выезжает в Москву. – Понятно. – Что понятно? – Выезжает из Питера в Москву. – Ага. А где жить будет, понятно? Я развел руками: какое мне дело, где будет жить педантичный офицер эстонской полиции, которому приспичило поставить очередную птичку в плане повышения личного уровня. Культурного. – Я сказал, что у тебя, – потупившись, сказал Валерий. – Ты, ведь свою квартиру так и не сдал пока? Я вздохнул и принялся натягивать куртку. – Ты куда? – спросил Валерий. – Поеду, сделаю большую приборку. Не принимать же иностранного гостя в неопрятной квартире! Валерий молча пожал мне руку. Авральные работы в моей «однушке» заняли вечер и добрых полночи. Я тер, скреб, выбивал, пылесосил и застирывал с удивлявшим меня самого ожесточением. Так на флоте готовят к инспекторскому смотру запущенный корабль. Что я хотел доказать прибалтийскому педанту Юку Тамму? Какие у меня с ним счеты? Говорят, чужая душа – потемки. Думаю, что и в своей порой легко можно заблудиться. Так или иначе, когда я прибыл к месту работы и проживания, таджик-дворник успел убрать выпавший за ночь снег, и я припарковал машину у чистого тротуара. Валерий уже не спал. Он делал свою сложную зарядку. Был бодр и весел, от вчерашнего смятения не осталось и следа. Я отправился на кухню готовить незамысловатый завтрак: овсяную кашу и омлет. Мы питались до ужаса рационально. Валерий вычитал-выкопал меню, полезное для нас обоих. Я не возражал, жертвуя ради дружбы кулинарными пристрастиями. Согревала мысль о сладком сне после калорийного завтрака. Я и спал бы крепко и долго, если бы у Юку Тамма не поломалась машина. Но она у него где-то в районе Зеленограда поломалась, и я, не набрав и десятой доли предвкушаемого сна, погнал свой «Москвич» с юга на север столицы, имея в багажнике буксирный трос, а в голове набор изысканных проклятий, которые так и срывались с языка, так и срывались. Мой сотовый телефон молчал. Надо отдать должное Юку Тамму: запросив помощи, он терпеливо ждал ее, не теребил звонками. Я и застал его покорно сидящим за рулем омертвевшего автомобиля и тупо смотрящим в одну точку. Хорошо, что неподалеку находилась развязка. Я развернулся, подъехал сзади и включил аварийные огни. Да, он сидел с терпеливо-обреченным видом, и я с удивлением обнаружил, что растерял все свое утреннее раздражение против этого человека. Мне даже захотелось как-то ободрить неудачливого путешественника, и я, раскрыв дверцу, сказал приветливо: – Хяйд пюхи! Юку что-то сердито ответил по-эстонски и, сообразив, что мой запас эстонских слов уже исчерпан, перевел сам себя на русский, причем все так же сердито: – Какой праздник? Вы издеваетесь? Я объяснил, что ничуть не издеваюсь, а, напротив, сочувствую, поскольку сам – автомобилист и со мной тоже случалось всякое. А что до праздника – так ведь Рождество! И тут Юку улыбнулся. Что делает улыбка с человеческим лицом! С пасмурным лицом холодного прибалта! Она творит чудеса. И уставший, дружелюбный, расслабившийся Юку Тамм махнул, улыбнувшись, рукой и признался: – Я думал, в России не знают про наше Рождество. И потом, праздник был вчера. Педантизм так просто не сдавался дружелюбию. Я отбуксировал Юку в Зеленоград, в ближайший автосервис. Дела со старым «Фордом» (таким старым, что отправляться на нем за пределы родного острова было безумием, тем более – пускаться в вояж по городам и странам!)… Так вот, дела с машиной обстояли неважнецки. Коробка передач требовала переборки, и шестерни еще нужно было подбирать. Денег у эстонского офицера было в обрез, свободно могло и не хватить. Я отдал ему всю свою наличность. Она была невелика: полторы тысячи рублей. Отдал ключи от «однушки» и, начертив в его блокноте схему маршрута и адрес, отправился восвояси – досыпать. Повалил снег, на машинах, которые оставались возле тротуара, быстро вырастали белые шапки. Дома, наскоро пообедав гречкой с сосисками (спасибо Валерию!), я завалился под одеяло. На этот раз мне удалось поспать часа четыре. Разбудил меня Валерий. Он принес мне телефонную трубку. – Тебя. Из милиции. – Лобов Евгений Михайлович? – спросил мужской голос. – Так точно. |