Онлайн книга «Маленький мудрец»
|
Я понимал, что это звучит неубедительно. И поэтому не удивился, когда водитель-телохранитель потребовал: – Покажи рецепты. Показал. Очки он достал мгновенно: в куртке для них имелся специальный кармашек. Водрузил на нос, внимательно просмотрел рецепты. Вернул их мне. – Я пойду с тобой, парень. – Давай. В наш лазарет мы явились вдвоем. Я отдал лекарства Дюймовочке, и она принялась обрабатывать Валерия: растирания, потом горчичники плюс мед с лимоном. Мы втроем подкреплялись на кухне. Водитель оказался мужиком неразговорчивым. На наши естественные вопросы насчет своего шефа и его несчастного сына только пожимал плечами. – А кто он, твой шеф: военный, бизнесмен, чиновник? – Да так, в общем… Не много. – «Болтун – находка для шпиона» – это не про тебя сказано. – Ну. На кухню заглянула Дюймовочка: – Проснулся ваш клиент. Опередив нас с Архипычем, водитель очутился возле своего шефа. Крикнул нам: «Воды!» (я принес) и принялся помогать шефу приводить себя в порядок. Вскоре господин Кулибин был готов для беседы. – Извините меня, пожалуйста, за причиненное беспокойство, – смущенно сказал он. Сделал еле заметное движение головой, и водитель исчез, аккуратно притворив за собой дверь. – Мы можем продолжить. Больше со мной этого не повторится. Вообще-то я умею держать себя в руках. – Ну что вы! Есть вещи, которые сильнее нас, – я произнес эту банальную фразу с единственной целью разрядить обстановку. И цели, кажется, достиг. Потому что господин Кулибин как-то решительно причмокнул и заявил: – Я и так отнял у вас уйму времени. Поэтому теперь сразу возьму быка за рога. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего сына. Мне стало не по себе. Было такое ощущение, что мне предложили прыгнуть вниз головой с десятиметровой вышки. Было, было в юности такое дело. Вода была так далеко, пространство до нее казалось таким гибельным… Одним словом, я попятился тогда и позорно слез с этой чертовой вышки по лестнице. Я и сейчас собрался было попятиться, но Юрий Архипович, невозмутимый наш Юрий Архипович, спокойно достал из папки бланк и протянул Ивану Никитичу. – Заполните, пожалуйста. Иван Никитич принялся за работу. – Здесь не проставлена сумма, – сказал он. – Шестьдесят тысяч рублей не изменят вашего намерения? – Нет, конечно. – Впишите, пожалуйста. Это за исключением расходов, связанных с поездками за пределы Москвы. – Да-да, в договоре указано. – Подпишите, пожалуйста. Пока мы с вами будем беседовать, нам изготовят второй экземпляр. – Хорошо. А скажите, ваш ли… Валерий Янович подключится, когда поправится? – Конечно. – Тогда начнем. Юрий Архипович отнес в другую комнату бланки договоров. У Дюймовочки был вполне пристойный почерк. Поставив на журнальный столик диктофон, спросил: – Вы не возражаете? Кулибин подумал, прежде чем ответить. – Нет, пожалуйста, я не против. Отворилась дверь, и из задней комнаты, шатаясь, проследовала в туалет маленькая фигурка в махровом халате и чалме, устроенной из полотенца. – Он действительно болен, – зафиксировал Кулибин. – Почему же вы сомневались? – удивился я. Кулибин махнул рукой. – А! Я сейчас во всем сомневаюсь! – Рассказывайте, пожалуйста, – предложил я. – Если можно, – попросил Юрий Архипович, – два слова о себе. – Я коммерсант, – начал Иван Никитич. – Я работаю в крупной риэлтерской фирме с солидной репутацией. Он протянул нам визитные карточки. Там было написано, что И. Н. Кулибин работает в этой фирме генеральным директором. – Вы просто наемный директор, – уточнил Юрий Архипович, – или являетесь ее совладельцем? – У меня контрольный пакет акций, – почему-то вздохнул Кулибин. – Понятно. Дальше, пожалуйста. Внезапно Иван Никитич заговорил легко, без натуги, без кашля и кряхтения. Словно прорвалась плотина, сдерживавшая речь. – Я плохо воспитывал своего сына. По правде сказать, я его совсем не воспитывал. Он рос вольно, как трава. У меня абсолютно не было времени. Мы только начинали… У нас не было ни гарантий, ни тыла, ни связей. Только инициатива. И ни с чем не сравнимый коммерческий азарт. Этот коммерческий азарт будет посильней спортивного. Каждый заработанный рубль был как этап в эстафетной гонке. Но в любую минуту мы могли оказаться на нуле или хуже того – в минусе. Мы жили этой работой 24 часа в сутки. Курсы валют, акции строительных компаний, банковская политика, надежность-ненадежность тех или иных банков, вы-платы-невыплаты зарплат в тех или иных регионах, российское и региональное законотворчество, внутренняя и внешняя политика, наконец, собственная безопасность – от всего этого разламывалась голова. В ней не оставалось места ни для чего другого. – В таком случае воспитанием занимается мать, – резонно заметил Юрий Архипович. – В том-то и дело, что она была неспособна… – Слабый характер? – Нет. Безмерная, какая-то нечеловеческая любовь к сыну. Родительское воспитание состоит из двух частей: уход и собственно воспитание. Все душевные и материальные силы отдавались уходу. На воспитание ресурсов не оставалось. Она не могла сделать ему замечание, не могла ни в чем отказать. Значит, так: лишение себя самого необходимого ради исполнения прихоти сына стало нормой. В особенности после того, как мы расстались. – Вы расстались по вашей вине? – спросил Юрий Архипович. – Да, я женился на своей сотруднице. – На секретарше и – по необходимости? – уточнил Юрий Архипович. Кулибин поморщился: – Как вы, право, все упрощенно представляете. Нет, это – бухгалтер нашей фирмы. Теперь – главный бухгалтер. Мы вместе начинали. Это не только моя женщина. Это мой друг и соратник. Последние слова Иван Никитич произнес с вызовом, и я с тревогой заметил, что он покраснел. Я ринулся на кухню, и через несколько секунд он пил минеральную воду, а я его довольно неуклюже успокаивал: – Юрий Архипович ни в коем случае не хотел обидеть вашу жену, просто он много лет проработал в милиции, всякого повидал, у него сложились стереотипы… Я думаю, не столько смысл, сколько дружелюбный тон моих слов успокоил его. И он продолжил. – У меня было чувство вины перед сыном, чем он и пользовался. Я частенько выручал его изо всяких передряг. Не только деньгами, но и связями… Да ладно, какие теперь счеты! |