Онлайн книга «Иллюзия»
|
Фрэнсис помнила, как он застыл от душевной боли. «Я собираюсь на верховую прогулку – всего лишь». – Да, я понимаю. Найджел взял свечу и зажег ее от пламени очага, а затем торопливо прошел к двери в противоположном конце кухни. Несколько раз дернув за ручку, он распахнул дверь. Фрэнсис удивленно встала, а он продолжал рассказывать бесстрастным голосом, не поворачиваясь к ней. – Какие бы чувства я ни испытывал к Катрин, я должен был попытаться вырвать ее из рук тайной полиции. Мне было трудно простить Лэнса за то, что он вмешался и увез меня из Парижа. Естественно, я и подумать не мог, что его действия были ей только на руку. Фрэнсис попыталась представить себе этот коварный мир и порожденные им взаимоотношения. Ей всегда казалось, что совместная секретная работа должна сближать людей. Но все выглядело не так. Атмосфера скрытности и недоверия отравила их всех. Неужели то же самое происходит и теперь? Его голос звучал глухо, но в нем вдруг проскользнули веселые нотки. – Ты не знала, что здесь кладовая для продуктов и белья? Дверь не была заперта, просто ее немного заклинило. – Там есть выход? Она быстро подошла к двери и едва не столкнулась с ним. – Нет, – сказал он. – Кое-что получше. Там огромное количество пуховых подушек и перин. И вполне достаточно белья, чтобы мы могли соорудить себе постель. Глава 17
Фрэнсис попятилась, но он схватил ее за руку. – Некоторое время миру придется обойтись без нас, Фрэнсис, так что остается только одно, чего мы еще не касались: ты и я. – Тут не о чем говорить, – ответила она, отстраняясь. Найджел отпустил ее и прислонился плечом к косяку. – А я думаю, что нам нужно многое сказать друг другу. Но я также чувствую, что очень голоден, а в кладовой должны быть продукты. Как думаешь, мы можем приготовить себе еду? Он повернулся и исчез за дверью. Фрэнсис последовала за ним. Там оказался узенький коридор. С левой стороны за открытой дверью находилось помещение с рядами мраморных полок. Чувствовался сильный запах лука. Найджел протянул ей свечку. – Ты будешь удивлена моими скрытыми талантами. Я могу изжарить кролика на костре. Фрэнсис поднесла свечу поближе, чтобы ему было виднее, а Найджел принялся перебирать продукты. – В последний раз я видела, как ты ел кролика в Фарнхерсте в тот день, когда тебя отравили. А здесь есть кролик? – Нет, только овсяная мука. Как у той бедной женщины, о которой говорится в Библии. «У меня нет хлеба, но в бочонке осталось немного муки». О, у нас также есть картошка, лук и огромное количество чеснока. – Allium sativum, [3] – сказала Фрэнсис. Найджел выпрямился, держа в руках овощи. – Я считал твои знания о растениях совершенно бесполезными. Ты умеешь готовить блюда из лука? – Не думаю. – А разве кулинария не входит в перечень из шестидесяти четырех искусств? Она колебалась. – Да, но… Он удивленно вскинул бровь. Колеблющееся пламя свечи отбрасывало неровный свет на его лицо. В его выражении затаилась какая-то угроза. – Ты усвоила массу теоретических знаний, но не умеешь приготовить лук? Принеси немного муки. У нас будет пища королей – картофельный суп и пресный хлеб. Фрэнсис взяла чашку с мукой и принесла ее на кухню. Найджел, закатав разорванные рукава, мыл руки в умывальнике. Она чувствовала себя виноватой. Любая женщина знает основы кулинарии – кроме нее! – Я попала в Индию слишком рано, еще не успев научиться ничему полезному. В доме все делали слуги. Найджел положил луковицы на разделочную доску и принялся крошить их ножом. – Зато ты специалист по пряностям и можешь, вне всякого сомнения, определить, из чего приготовлен любой соус. Посмотри, нет ли здесь масла. Он объяснял ей, что нужно делать: перемешать в кастрюле нарезанный лук и чеснок с маслом, добавить картошки, воды и соли. Найджел посыпал все это сушеным кервелем и эстрагоном, связки которого были развешены по стенам. Затем он взял муку и замесил тесто, добавив туда немного масла и воды, вылепил плоские лепешки и поджарил их до коричневой корочки на решетке очага. – Пахнет замечательно, – удивилась Фрэнсис. – «И нарек хлебу тому имя: манна; она была, как кориандрово семя, белая, вкусом же – как лепешка с медом». Как и всякая пища для умирающего от голода в пустыне. Это блюдо научил меня готовить один шотландец по фамилии Грант. – Он чистой тряпкой собрал лепешки, сложил их в корзинку и протянул ей. Фрэнсис откусила кусочек. Лепешка была горячей и вкусной. – Спасибо. Очень вкусно. В его глазах мелькнуло хищное выражение. Подобно сиянию освещенного луной пруда, где серебро смешивается с чернотой, в его взгляде юмор переплетался с угрозой – забава не ребенка, но Бога. – А что ты дашь мне взамен? Лепешка разломилась под ее пальцами. – Что ты имеешь в виду? Он казался непобедимым. Он больше не болен, он здоров и смертельно опасен. – Скажи мне, Фрэнсис, сколько существует видов поцелуев? Суп кипел, заставляя крышку кастрюли со звоном подпрыгивать. Лепешка выпала из ее руки. Ее ноги, казалось, приросли к полу. Он шагнул к ней. – В Фарнхерсте мы согласились, что англичане не умеют целоваться. Прекрасно. Я научу тебя готовить. Ты научишь меня целоваться. – Теперь? – Да, Фрэнсис. – Потому что я шлюха? – Ты ничего другого не предлагаешь! – Он прижал ее к себе. – Рассказывай! – Сначала идут три разновидности поцелуев: нимитака, спиритака, хаттитака. Его губы находились в нескольких дюймах от ее губ. – Объясни. – Нимитака всего лишь видимость поцелуя. Девушка… – Она с усилием сглотнула. – Продолжай! – Девушка касается губ своего возлюбленного, но сама ничего не делает. Его дыхание обожгло ее щеку, и он легко коснулся губами уголка ее рта. – А следующий? – Спиритака – это трепетный поцелуй. – Его тело прижалось к ней, гибкое и желанное. – Она ласкает его прижатые губы, но двигает при этом только нижней губой. Он снова поцеловал ее. – А дальше? – Хаттитака. Она закрывает глаза и прижимает ладони к его глазам, а затем касается языком его нижней губы. |