Книга Отважный спаситель, страница 8 – Мэри Лу Рич

Обхватив руками Ника, она ощутила волосы на его груди и безотчетно провела по ним пальцами. Они были гладкими и шелковистыми, а кожа под ними — упругой и теплой.

Ник тихонько застонал и задержал дыхание.

«Боже мой, что я делаю?» Ужаснувшись, Саманта резко отдернула руку, после чего одеяло внезапно съехало назад. Она наклонилась к Нику и, приподнявшись, стала поправлять сбившееся пончо.

Ник чертыхнулся про себя и пришпорил мерина, пустив его рысью.

Саманта наклонилась вперед и сомкнула руки вокруг талии Ника, чтобы не свалиться. При быстрой езде одеяло терлось ей о груди, отчего соски ее превратились в острые твердые пирамидки, и даже сквозь пончо она ощущала ими жар его тела. Тихонько застонав, она припомнила страстные объятия в хижине.

Она не забыла, как тогда участилось у нее дыхание и дотоле неведомое тепло разлилось по всему телу. Его прикосновения разожгли в ней пламя, и она стала отвечать на поцелуи с несвойственной ей страстностью. Та власть, которую имел над ней этот мужчина, возбуждала… и пугала ее. У нее начинало бешено колотиться сердце при одной мысли об этом. Спасибо еще, что он потянул ее за волосы, когда поднимал ее. Она почувствовала боль, и это привело ее в чувство. Иначе через пару минут она уже не смогла бы его остановить… да и не пожелала бы этого. Пережитые ею ощущения были новыми, незнакомыми ранее. У нее не было уверенности, что она способна совладать с ними.

Саманта взглянула сбоку на его удлиненное лицо. Он не относился к числу самых красивых мужчин, которых ей доводилось видеть, тем более сейчас, когда его щеки заросли щетиной. Он напоминал ей пантеру, что она видела однажды близ ручья. Он выглядел диким и почти нецивилизованным, и казалось, в любую минуту в нем могла взыграть его первобытная натура. Если не считать нескольких шрамов на груди, кожа у него была гладкая и бронзовая от загара. Он вообще имел смуглую кожу. У Саманты вспыхнули щеки при воспоминании, как выглядел он на кровати, когда она стащила с него одеяло. Без сомнения, Ник Макбрайд представлял собой великолепный образец мужчины.

Он оглянулся и вскинул брови в немом вопросе.

Щеки Саманты еще сильнее зарделись, когда она встретилась с его взглядом. Медленная понимающая улыбка появилась на его лице, отчего она смутилась еще больше. Она поспешно опустила голову. «Боже милостивый! Такое впечатление, что он может читать мои мысли», — подумала она.

Хмыкнув, он вновь сосредоточил свое внимание на мерине.

А глаза у него темно-серые, словно кремни, и пронзают тебя, когда он рассержен, зато поблескивают, словно ртуть, когда он смеется. Нужно держать ухо востро с этим мужчиной! Он представляет собой загадку… и очень опасен.

Ах, пропади оно пропадом, это несносное одеяло! Саманта снова ощутила шершавую спину мерина своим оголившимся задом. Скрипнув от отчаяния зубами, она вновь привалилась к Нику, чтобы расправить пончо. На мгновение она услышала учащенный стук его сердца. Она уже почти справилась с одеялом, когда Ник приглушенно чертыхнулся и резко остановил мустанга. Девушка крепко уцепилась за руку Ника, чтобы не свалиться на землю.

— Здесь мы остановимся на ночь, — грубовато сказал он.

Восстановив равновесие, Саманта недоумевающе огляделась вокруг.

— Но ведь вы сказали, что мы будем ехать до наступления темноты.

— Проклятие, женщина, ты будешь перечить по каждому поводу? Уже достаточно темно! — прошипел он сквозь зубы. Перекинув ногу через шею мерина, он отпустил повод и спрыгнул на землю.

Саманта дернулась вслед за ним, почувствовав резкую боль.

— Ой!

— Ну что еще случилось?

— Мои волосы запутались в вашей одежде. — Нагнувшись, она отчаянно пыталась отцепить длинную прядь волос от кальсон.

Обветшавшие кальсоны сильно оттянулись от тела Ника и в любой момент могли разорваться. Опасаясь этого, Саманта ослабила хватку и беспомощно посмотрела на него.

— Черт побери! — Оглянувшись, он увидел, что прядь ее волос зацепилась за одну из сделанных им сзади завязок. Он приподнял Саманту, спустил с лошади, поставил рядом с собой и лишь затем снова сконцентрировал внимание на злосчастном локоне.

Ее волосы обвились наподобие шелковой змеи. Она услышала, как Ник глубоко вздохнул, затем еще раз. Он пытался распутать и освободить захваченную прядь, однако чем больше усилий прилагал, тем сильнее запутывались волосы. Наконец он оставил свои попытки и в отчаянии посмотрел на Саманту.

— Может, прежде нужно развязать их? — предложила Саманта, показывая на завязки.

— Но я не могу этого сделать, — возразил он. Руки его тряслись, как у больного малярией, и он поспешно прижал их к бокам.

— Давайте я попробую.

Ее пальцы скользнули под узел и дотронулись до его кожи. Он подпрыгнул, мышцы его напряглись.

— У меня холодные руки? — спросила она.

— Да… Нет! — Он поднял голову к небу и произнес что-то такое, чего она не расслышала.

— Что? — переспросила она.

— Ничего, — пробормотал Ник, закрывая глаза.

Саманта подлезла второй рукой под скрутившуюся в узел материю, чтобы распрямить ее, и Ник дернулся от прикосновения ее пальцев.

— Вам придется постоять спокойно, — сказала она, пытаясь раскрутить узел. Однако у нее ничего не получалось. — Боюсь, я тоже не могу отцепить. — Саманта вздохнула.

— Тысяча чертей! — застонал Ник и пробурчал что-то себе под нос.

Заинтригованная Саманта подняла на него глаза.

— Это что за язык такой? — спросила она.

— Шайеннский, — ответил он, скрипнув зубами. — Я индеец, если ты еще сама не заметила этого.

— А-а, вот почему у вас все тело темное. — Краска прилила к щекам Саманты, ибо она слишком поздно сообразила, что ляпнула это зря. Она зажала рот ладошкой и испуганно взглянула в его мрачное лицо. То, что она слышала об индейцах, отнюдь не было обнадеживающим.

Он вдруг озорно улыбнулся:

— Не бойся, я не собираюсь снимать с тебя скальп, котенок. Просто чуть-чуть отрежу от твоих волос. Нагнись-ка, — приказал он.

— Снимать скальп?

Эта мысль никогда не приходила ей в голову. Самантой вдруг овладела тревога, сердце запрыгало, она невольно отстранилась от Ника, но лишь до тех пределов, до которых ей позволили запутавшиеся волосы.

— Я только хочу найти острый камень, чтобы отрезать эту прядь. И потом, — добавил он с улыбкой, — я лишь наполовину индеец и стараюсь детей не пугать.

Она не понимала, почему он думал, будто его слова о том, что он полуиндеец, могут ее успокоить. Вся в сомнениях и в то же время стараясь успокоить себя, она шла за ним нагнувшись, давая ему возможность найти острый камень.

Найдя наконец то, что он искал, Ник выпрямился и притянул Саманту к себе.