Книга Влюбленный дьявол, страница 45 – Сью-Эллен Уэлфондер

Несомненно, от него ожидали еще чего-то, и он, подойдя к новобрачным, положил одну руку на плечо жениха, а вторую – на плечо невесты.

– Да благословит вас Господь на долгие годы счастливой жизни.

Дункан вздохнул, повернулся к двери и, не сказав больше ни слова, вышел.

У него действительно много дел этим утром. До него дошли слухи об угоне скота и разграбленных семьях клана на окраинах его земель. Он просто не вправе тратить целый день на приготовления к свадьбе, когда вокруг творятся такие дела.

Кроме того, ему не хотелось быть свидетелем этой любовной идиллии, в то время как его собственное сердце до боли жаждало хотя бы малой толики такого же счастья.

Нахмурившись, он стал спускаться в зал. Черт побери, правда – неприятная штука. Но еще хуже, что он, как последний трус, ничего не может поделать с этим тайным желанием.

Элспет и Фергус, извинившись, оставили Линнет наедине с Мармадьюком. Повисло неловкое молчание.

Пожалуй, ей следовало уйти вместе с ними, но что-то заставило ее остаться. Внутреннее чувство подсказывало ей, что галантный английский рыцарь мог бы ответить на множество ее вопросов, если… если у нее хватит мужества их задать.

И если он захочет удовлетворить ее любопытство.

Она подошла к маленькому столику у окна и восхитилась набором для игры в шахматы. Каждая фигурка была вырезана с любовью и прекрасно отполирована.

Она взяла одну и повернулась лицом к англичанину. Он все еще стоял у двери в спальню.

Линнет считала его очень добрым человеком.

Ему вполне можно было доверять, хоть в нем и текла английская кровь.

– Вы почти все изменили в этой комнате, сэр, – кашлянув, произнесла Линнет. – А это… – Она указала на шахматную доску. – Никогда не видела ничего более прекрасного. Вы привезли это из Англии?

– Да, миледи, из Англии, – с грустью произнес он. Не осталось и следа той веселой бесшабашности, с которой он обычно общался с Дунканом. Линнет внимательно посмотрела ему в глаза.

– Мой отец вырезал этот набор. Это то немногое, что осталось в память о нем. Я не видел его с тех пор, как был юношей.

Ободренная его готовностью говорить о своем прошлом, Линнет осмелилась задать ему вопрос, который давно уже мучил ее:

– Сэр Мармадьюк, я знаю, что мой муж относится к вам с огромным уважением, вы носите цвета Маккензи, но вы англичанин. – Она продолжала вертеть в руках шахматную фигурку. – Как такое могло случиться?

Он все еще смотрел на нее, но мысли его были далеко. Он погрузился в воспоминания.

– Я всегда считал, что долг мужчины – проявлять благородство по отношению к женщине, независимо от ее происхождения, миледи. В общем, я отказался вести себя так же неблагородно, как мои товарищи высокого происхождения, и в результате оказался в доме Маккензи.

Линнет поставила на место фигурку и села у окна, положив на колени яркую шелковую подушку.

– Я ничего об этом не знаю.

– Может, оно и к лучшему. История не очень красивая.

– И все-таки мне хотелось бы узнать. – Линнет прижала подушку к груди. – Если вы, конечно, не возражаете.

– Что ж, тогда слушайте, – согласился Мармадьюк, сцепив руки за спиной и расхаживая по комнате. – Это произошло много лет назад, в то лето я должен был впервые доказать, что умею владеть оружием. Я относился к своим рыцарским клятвам очень серьезно и гордился этим. Но многие рыцари надо мной подшучивали.

Он помолчал и внимательно посмотрел на Линнет.

– Увы, я ошибался, полагая, что они такие же идеалисты, как я. Случилось так, что во время моего первого набега на Шотландию я отказался участвовать в убийстве деревенской женщины. Мало того, выхватил меч и попытался защитить ее от унижения, которое задумали мои приятели. Я…

– Вы защитили шотландку от своих соотечественников? – нетерпеливо прервала его Линнет.

– Да. Попытался помешать им изнасиловать ее. За что и был сурово наказан.

– Этот шрам на лице – оттуда?

– Нет. – Он покачал головой. – Лицо изуродовали намного позже. Это совсем другая история. Хотя мое наказание за попытку спасти ту женщину тоже оставило шрамы, но только на моей спине. Меня раздели и избили мои же товарищи, а потом бросили умирать. Отец Дункана меня подобрал.

Он снова замолчал, потирая шрам, протянувшийся через все его лицо.

– Хороший человек был, да упокоит Господь его душу. Он привез меня в замок на своей лошади, и его жена, мать Дункана, выходила меня. – Его лицо озарила улыбка. – Мне очень повезло, что я попал в этот дом. С тех пор я с гордостью ношу цвета Маккензи.

Линнет содрогнулась, живо представив себе, что пришлось пережить Мармадьюку. И вспомнила, как испугалась его при первой встрече.

– Я должна извиниться перед вами, сэр. Я плохо подумала о вас, когда увидела впервые. – Щеки ее порозовели от стыда. – Я вас испугалась.

Мармадьюк улыбнулся:

– Не стоит извиняться, леди. Я действительно выгляжу не лучшим образом. Но я не видел от вас ничего, кроме добра, и для меня большая честь служить вам и вашему супругу.

Все еще чувствуя неловкость, Линнет сменила тему:

– Вы подружились с моим мужем с тех пор, как его отец привез вас сюда?

– Мы больше чем друзья. Мы с ним как братья.

Как братья. Эти слова отложились в ее памяти. Как братья…

Она отвернулась и поглядела вниз, на увенчанные бурунами волны, обрушивающиеся на огромные валуны у основания крепости.

Как братья…

И тут она вспомнила.

Как-то раз Робби назвал Мармадьюка дядей.

Обернувшись к нему, Линнет спросила:

– Поэтому Робби считает вас своим дядей?

– Нет, леди, причина в другом, – ответил он, и лицо его приняло суровое выражение.

Обеспокоенная тем, что зашла слишком далеко в своих расспросах, Линнет подошла к камину.

– Ради Бога, простите мне мое любопытство, – сказала она, глядя на огонь. – Я не хотела быть назойливой.

Мармадьюк какое-то время молчал, и Линнет украдкой взглянула на него. Мармадьюк внимательно смотрел на нее, словно решая, стоит ли говорить дальше.

Наконец он пожал плечами.

– Я вам скажу, это не секрет. Я женился на Арабелле, сестре Дункана. Поэтому Робби зовет меня дядей.

В памяти Линнет вихрем закружились обрывки случайно услышанных разговоров слуг. И когда сложились в общую картину, по телу у нее побежали, мурашки.

– Значит, леди Кассандра погубила вашу жену и мать Дункана. – Это не был вопрос, скорее утверждение. Потому что Линнет в этом не сомневалась. – Она приготовила отвар из ядовитых трав, которые вырастила в саду.