Книга Рискованный выбор, страница 47 – Мэри Спенсер

Диане были неприятны благодеяния Игана. Точно такие же тошнотворные чувства возникали в ней, когда она видела, как заискивающе ведут себя по отношению к нему Фарреллы и Колвани. Она горела желанием объяснить им, что такое на самом деле виконт Карден. Вот бы они удивились, узнав правду! Но ведь могли и не поверить. Они так надеялись, что в один прекрасный день виконт займет место Лэда Уокера и станет их лордом и хозяином. Уже ходили слухи, источником которых, вероятно, послужил сам Иган, что граф Керлейн бросил жену и поместье. Люди поговаривали о том, что скоро последует развод, и имя Дианы будет опозорено. Спасти их всех, ясное дело, мог только лорд Карден.

Диана, молча это сносила. Скажи она сейчас правду – это могло кончиться катастрофой. Иган мог перепродать поместье, используя расписку в качестве закладной. Он мог сделать это в любой момент, невзирая на все свои обещания.

Нет. Пока Лэд не вернется в Керлейн с требуемой суммой, злить виконта опасно. С ним надо вести себя спокойно и осмотрительно.

Диана уже потихоньку приступила к действиям. Для начала она сообщила людям, что граф Керлейн прислал им прекрасный уголь и таким образом обеспечил замок теплом на всю зиму. Они узнали также, что Лэд Уокер регулярно посылает в Керлейн деньги. Диана объяснила, что благодаря этому она могла подкармливать голодающих детей, покупать им новую обувь и заплатить доктору, когда заболела Джози Колвани.

Граф Керлейн не покинул своих людей.

Вернее, покинул, но не совсем.

Бывали дни, когда она сама с трудом верила в это. Но что бы она ни чувствовала, никто не должен видеть этого, тем более Иган Паттерсон.

Крошечный гробик с телом Джози Колвани опустили в могилу. На крышку упали три пригоршни земли – две от родителей и одна от Дианы, представлявшей на похоронах графа Керлейна. Молчаливая процессия медленно двинулась обратно к замку – отметить печальное событие, как полагается, поминками. Иган, прибывший на церемонию (к большой признательности ее родителей, считавших его присутствие за честь), шел рядом с Дианой, Он даже попытался взять ее за локоть, но Диана высвободила руку и впервые после той ночи обратилась к нему. Она произнесла только три слова: «Не трогай меня». И он воздержался от дальнейших поползновений.

Однако его благоразумие вскоре пошло на убыль. Большинство присутствующих, заметив, что солнце уже клонится к закату, стали расходиться по домам. Иган находился среди немногих оставшихся. Извинившись перед ними, он решительно направился к Диане, державшейся от него на почтительном расстоянии. Увидев его, она приготовилась к встрече. Когда он отвесил ей низкий поклон, у нее горло сдавило от ярости. Диана посмотрела на него – взгляд ее выражал все, что она к нему чувствовала.

– Миледи, – начал Карден, – я должен поблагодарить вас за сегодняшний день. Вы были гостеприимны и добры, хотя хотелось бы, чтобы меня привел сюда более счастливый случай.

– Сэр, – холодно сказала она, – это так. Для вас подобного случая быть не может. Всего доброго.

Она повернулась, чтобы уйти, но Иган двинулся за ней:

– Диана…

– Милорд. – Диана повернулась к нему, изо всех сил стараясь сдержать гнев. – Я сказала «всего доброго».

– Я привез кое-что для вас. Из Лондона. Я передал это Суитину.

Диана резко вздохнула и поспешила к дверям Большого зала.

– Там вы найдете новости о вашем муже, – проговорил Иган ей вслед. – Я думаю, вам будет интересно узнать, как граф Керлейн проводит время.

Диана не остановилась. Она шла, высоко подняв голову, не выказывая внешне ни малейших признаков беспокойства.

Миновав коридор, ведущий в западное крыло, она вздохнула свободнее – Иган ее больше не преследовал. Суитин встретил ее в дверях.

– Мисс Диана…

– Леди Керлейн! – осадила его Диана, сверкая глазами. Он и Моди теперь упорно обращались к ней так, будто она вовсе не выходила замуж. – Графиня Керлейн и супруга вашего лорда. Прошу впредь не забывать об этом.

Суитин ничем не выдал своего удивления.

– Да, миледи, – последовал чопорный ответ. Дворецкий низко поклонился. – Покорнейше прошу меня извинить.

Диана фыркнула.

– Покорность не ваша черта. И сомневаюсь, что она у вас вдруг появится. Виконт Карден передавал вам что-нибудь для меня?

Суитин с готовностью кивнул:

– Несколько лондонских газет, миледи. Я позволил себе отнести их в гостиную.

– Спасибо. – Диана направилась к лестнице. – И еще, Суитин…

– Да, миледи?

– Если виконт Карден привезет еще что-нибудь в Керлейн, – продолжала Диана, – что бы это ни было, сразу бросайте это в камин и посылайте виконта к черту.

Диана собиралась поступить так же, как только поднимется в гостиную. Иган не принес бы газеты, если бы прочитанное не должно было причинить ей боль. Что бы там ни писалось про Лэда – это чистейший яд.

Они лежали на низеньком столике возле камина – тонкая стопка из двух-трех аккуратно сложенных номеров. Покойный граф, бывая в Лондоне, время от времени привозил ей газеты – такие, где было мало политики, Диана с удовольствием читала их и всегда с нетерпением ждала этих «подарков». Она проводила целые часы, листая страницу за страницей и находя разного рода объявления, анекдоты и сплетни. Потом перечитывала снова и снова, воображая себе Лондон и светский сезон.

Но газеты, привезенные Иганом, явно не доставят ей удовольствия. Мимоходом она подумала, что, должно быть, он сам ездил в Лондон. Видел ли он там Лэда? Разговаривал ли с ним?

Не так много получила она от своего мужа, с тех пор как он уехал, – всего несколько слов. Писала ли она часто или редко, говорила о своей любви или была холодна, не имело значения. Ответа все равно не было. Так Лэд наказывал ее за то, что она его прогнала. Значит, его любовь теперь превратилась в ненависть. И, по-видимому, единственное, что удерживало его в Лондоне, – это чувство долга. Никакой другой причины для его постоянного молчания придумать невозможно.

Правда, приходили деньги, хоть и небольшие, но ежемесячно, начиная с сентября, а накануне зимы – драгоценный уголь, без которого они могли замерзнуть. И еще были два небольших, безмерно удививших ее подарка: перчатки к Рождеству и маленькая серебряная брошь к годовщине их бракосочетания. Но все это, даже подарки, были переправлены через личного курьера мистера Сиббли, с устным извещением, что их прислал граф Керлейн, но без всякой записки от него самого. С того дня Диана не расставалась с брошью.

Она была замужней женщиной, но не имела представления, чем занимается ее муж, и даже не знала, где он живет. Как горько это было! Сколько тайных слез, она пролила, лежа в своей постели, одинокая и безутешная, оплакивая себя и то, что ею содеяно. Сколько бессонных ночей провела она в размышлениях. Она любила Лэда всеми силами своей страстной души, и он тоже любил ее прежде. Быть разлученной с ним оказалось хуже любого ада. И она ничего не знала о своем муже. Она ничего не слышала о нем – ни где он, ни с кем. Это было сущей мукой.