Онлайн книга «Призраки в горах»
|
Афганцы продолжали упрашивать, борец Масуд подошел поближе, заинтересованно разглядывая возможного соперника. – Люди очень хочет, ай, можно, бриш [48] ? – парень-афганец теперь уже оказался рядом с Олегом и трогал его автомат просительным жестом. Вообще-то расставаться с оружием во время патрулирования было нельзя, но рядом все-таки были еще трое десантников, да если принимать во внимание необходимость налаживания контактов с местным населением, о чем так часто говорил им и замполит, и Чепайтис… – Давай! – вдруг решившись, быстро кивнул Олег. Терещенко мигом сорвал автомат с плеча Степана и тот, расправляя саженные плечи, мягкой походкой ступил в истоптанный пыльный круг. – Ай, шурави, бут! [49] – Эй, моза, моза! [50] – раздались выкрики болельщиков. Рязанов удивленно оглянулся, Олег повернулся к толмачу. – Сапог снимай, – оживленно заговорил тот, довольный исходом переговоров. – Надо без сапог совсем, а! – Разувайся, Рязань! – гоготнул Терещенко. Через некоторое время они уже стояли в кругу. Афганец – здоровенный детина, почти на полголовы выше отнюдь не маленького Степана. Под широкими штанами и хламидой типа халата или длиннополой рубахи, перехваченной кушаком, нельзя было точно оценить его физические данные. Рязанов, конечно, выглядел в подтянутой армейской форме спортивнее и моложе. – Степа, – заорал, перекрывая гул болельщиков, Терещенко. – Не подкачай! Не осрами десантуру! – Масуд, хода афиз! [51] – неслось со смехом от цветущих персиков. Степан не торопился с действиями, Масуд крепко схватил его за пояс, подавшись всем телом вперед, и почти упал на Степу. Рязанов в точности повторил его жест, и теперь они упирались грудью в грудь, стараясь толкнуть друг друга, дернуть за пояс, завалить на землю. Масуд был здоровенным силачом, несколько раз он едва ли не поднимал от земли десантника, но тот, отлично натренированный маскировать и перемещать центр тяжести, всякий раз уклонялся от приема противника. На попытки подсечек оба реагировали моментально, подпрыгивая и топоча голыми ступнями в пыли. Олег, профессиональным глазом оценивая борьбу, отмечал моменты, когда можно было наверняка уложить на землю афганца, но он не был уверен, допустимы ли такие приемы в местной борьбе. Бестужев знал, что если бы не условности правил, Степан давно бы свалил этого смуглого верзилу. В какой-то момент, сделав обманный рывок в одну сторону и поймав на ответном движении Рязанова, Масуд дернул всем телом в другую и сбил с ног Степана. Тот неловко упал, пытаясь сгруппироваться в падении, но на него тут же грузно навалилась туша противника. Среди зрителей-афганцев раздались радостные крики, хлопки в ладони. Все одобрительно шумели. Рязанов, пряча глаза от товарищей, поднялся, красный, с испачканным в пыли влажным лбом. – Ну что же ты, Степа? – укоризненно крикнул Соловьев. – Нехорошо-то как! – Да, Рязань, – вторил голос Терещенко, – негеройское поведение, товарищ рядовой Рязанов. Тот быстро обулся, не глядя на товарищей, и взял автомат из рук Бестужева. – Хош амадит, зет ташакор, хош амадит, – быстро кивая, все повторял толмач-афганец. 3
Степан некоторое время молчал, видимо, недовольный исходом схватки. Они миновали ряды с лавками ремесленников, занятых полудой, чеканкой, изготовлением металлических кувшинов, в которых можно разогревать воду прямо на костре. Рядом с ними вовсю вели бойкую торговлю празднично наряженные обувщики и портные, расхваливая и демонстрируя свои цветастые халаты и мягкие сапожки. За рядом солений и пряностей на корточках сидели перед огромными медными самоварами продавцы чая в белоснежных чалмах. Осмотревшись внимательнее, Олег прикинул, какая именно часть базара слабо контролируется, и направился в ту сторону вместе со Степаном. Тут, где было поменьше народу, расположились табором кочевники, издалека виднелось знакомое каре раскрашенных грузовиков, рядом с которыми тоже шла торговля. Грузовики кочевников напомнили Бестужеву случай с Мифоней, происшедший почти месяц назад. Рощупкин до сих пор лежал в госпитале, лицо и грудь его были изрезаны осколками корпуса магнитофона-мины, рука, оказавшаяся ближе всего к мине, была обезображена, на ней осталось всего два целых пальца. Одно воспоминание автоматически повлекло за собой другое, и перед глазами был уже тот полет из Ташкента, вспомнился солдат-ветеран с пластиковым протезом в рукаве. Каким нереальным казался оттуда Афганистан! Каким нереальным кажется теперь тот перелет с Константином… Подойдя ближе к «Брэдфордам» кочевников, Олег вдруг поймал себя на том, что ему знакома раскраска одной из машин, расписанной крупными ромбами. Грудь сдавило предчувствием, и он незаметно толкнул локтем Рязанова. – Степа, что-то мне этот грузовичок знаком, – Олег старался говорить тихо и незаметно. – А ну пошли, проверим. Через минуту они уже были рядом с потасканным, облупившимся «Брэдфордом». Лобовое стекло его было неимоверно грязно, солнечные блики не давали возможности заглянуть внутрь. Боковых стекол на дверцах не было вообще, их место занимали фанерные щиты с узкими горизонтальными щелочками. Степан кулаком постучал по капоту, железо глухо зазвенело в ответ. Никто не появлялся, дверцы оказались запертыми. – Засели, гады, – тихо выругался Степан, – Делают вид, что никого нет. А ну, дай я кузов осмотрю. Он залез на задний бампер и рванул несколько раз на себя ручку деревянной дверки. Олег оглянулся, высматривая своих десантников. Вдалеке мелькали силуэты в советской форме. Это немного успокоило, – в крайнем случае, можно выстрелом их привлечь. Наконец Рязанову удалось открыть дверцу, из-за которой тут же показалось кривое бородатое лицо. Хозяин машины что-то громко и недовольно лопотал на своем языке, отказываясь понимать Рязанова. Когда тот стал жестами показывать, что желает осмотреть кузов и кабину, отрицательно покачал головой, повторяя: «Ханум, ханум!» – Не тронем мы твой «ханум», батя, – Степан рукой отпихнул кочевника. – Олег, посмотри-ка за ними тут, а я пока внутри пошарю у этого орла. – Нельзя, там женщин, нельзя, – вдруг по-русски закричал торгаш, цепляясь за руку Рязанова. – Отвяжись, мусульманин! – сказал тот, проходя внутрь. – Ай, шайтан! – тихо и злобно выдохнул кочевник. Искоса глядя на Бестужева, он пробежал к кабине и отпер дверцу. – Степа! – крикнул Олег. – Не забывай, у кочевников всегда есть оружие. |