Книга Огненные цветы, страница 25 – Стефани Блейк

Бушрод сверился с карманными часами и посмотрел на восток. Первые лучи солнца уже позолотили купы деревьев.

– Пора. Прошу вас занять свои места, господа.

Герцог и сэр Роберт подобрались и, как по команде, повернулись друг к другу спиной. Толстячок макушкой едва доставал герцогу до плеч.

– По моему счету начинайте равномерно двигаться в разные стороны. При счете «десять» поворачивайтесь и стреляйте, сразу или нет, по собственному усмотрению. Каждый имеет право на один выстрел.

Требование герцога стреляться на десяти шагах вызвало накануне вечером в клубе некоторые разногласия.

Многие при всем своем уважении к герцогу Ольстерскому считали, что, настаивая на десяти шагах взамен пяти, он берет себе некоторую фору, ибо большее расстояние – а в данном случае дуэлянтов будет разделять около шестидесяти футов – всегда дает преимущество опытному стрелку, каковым и был герцог. Большинство сошлись на том, что с его стороны было бы спортивнее согласиться на предложение сэра Роберта.

– Раз, – начал отсчет Бушрод.

Присутствующие затаили дыхание. Граф Тайрон нервно потер бровь платком. До самого последнего момента его сын Роджер уговаривал отца не ввязываться в эту опасную авантюру на стороне герцога.

– Если он убьет сэра Роберта, плахи ему не миновать. И ты туда же за ним последуешь. Что же касается меня, то прощай воинская служба.

– Успокойся, Роджер, – с укором сказал граф. – Эдвард Уайлдинг мне как брат. И между прочим, это твой будущий тесть.

– О Господи, не напоминал бы ты мне об этом. – Роджер закатил глаза.

– К тому же ты явно торопишься. По-моему, еще никто не умер.

На том и пришлось примириться. А если повезет, то, может, жертвой станет именно герцог Ольстерский.

Счет продолжался. Граф вздрогнул и почти до бровей закутался в воротник пальто.

– Восемь.

Девять.

Десять!

Сэр Роберт обернулся так резко, что едва не свалился на землю.

Герцог, в свою очередь, повернулся лениво, слегка откинувшись назад и все еще держа пистолет дулом вверх. К изумлению зрителей, он и далее не предпринял ни малейшей попытки перевести руку в горизонтальное положение.

Сэр Роберт расставил пошире свои мощные ноги, принял позу фехтовальщика и, зажмурив левый глаз, выбросил руку вперед. Глубоко вздохнув, он начал медленно прицеливаться. Затем аккуратно потянул спусковой крючок. В роковой момент над озером послышался протяжный крик гагары.

Раздался выстрел, и от отдачи рука сэра Роберта резко дернулась вверх. Пуля просвистела высоко над головой герцога. Он и глазом не моргнул, лишь слегка кивнул сэру Роберту и с улыбкой, не спеша начал опускать пистолет. Все так же, неторопливо и тщательно, он положил дуло на согнутый локоть левой руки и прицелился.

К чести сэра Роберта следует сказать, что к встрече с Создателем он готовился с большим мужеством. Швырнув на землю разряженный пистолет, он расправил плечи, выпятил грудь и посмотрел герцогу прямо в глаза.

Граф и наблюдатели удивленно переглянулись.

– Что это, черт возьми, он задумал! – воскликнул лорд Галифакс.

Рука с пистолетом поползла вниз и остановилась едва ли не под прямым углом к земле – похоже, герцог целил сэру Роберту в ноги.

Прогремел выстрел.

И в тот же момент сэр Роберт пронзительно завопил и подскочил высоко в воздух, словно кошка, которой привязали к хвосту жестяную банку. Он запрыгал на одной ноге, а другую придерживал обеими руками – точь-в-точь мальчишка, играющий в «классы». В конце концов он упал и покатился по земле, изрыгая проклятия и по-прежнему не выпуская ногу из рук. Секундант и наблюдатели бросились к нему.

– О Господи, – простонал Бушрод, – да ведь его ранило в ступню.

Вслед за ними к поверженному противнику неторопливо, ухмыляясь во весь рот, подошел герцог:

– Ну как, сэр Роберт, ничего страшного?

Тот метнул на него яростный взгляд.

– Вы! Вы! Да вы хоть знаете, что сделали? Отстрелили мне палец на ноге!

– Положим, но стоит ли о том жалеть, Роберт? – усмехнулся герцог. – По-моему, это тот самый, с мозолью? На мой взгляд, вы должны быть мне благодарны – я избавил вас от болезненной и дорогостоящей операции. – С этими словами герцог кивнул лорду Галифаксу, сэру Роберту и наблюдателям: – Ну что ж, господа, мне остается пожелать вам доброго утра. – И, повернувшись к графу, добавил: – По-моему, пора позавтракать, Эдвард. Я лично умираю с голоду.

Дуэль сразу же сделалась притчей во языцех; хохот еще долго раздавался в Королевском клубе, в Белфасте да и во всем округе Антрим.

Но этому анекдоту вскоре предстояло разрешиться трагедией, сломавшей мирное течение жизни в семье Уайлдингов.

Как-то в воскресенье, примерно через месяц после дуэли, сэр Роберт вместе со своей женой Сарой прогуливался по парку. Неожиданно откуда-то появились несколько сорванцов и принялись подпускать всяческие шпильки по адресу сэра Роберта.

– А вот и наш одноногий.

– Говорят, он отстрелил себе большой палец на ноге, гоняясь за мышью.

Сильно припадая на раненую ногу, сэр Роберт приблизился к обидчикам и грозно потребовал покинуть парк. Когда те отказались, он замахнулся на них палкой. В последующей суматохе кто-то вырвал ее из рук сэра Роберта и с силой опустил ему на голову. Бедняга упал и ударился затылком о большой валун. Мальчишки разбежались. Три дня спустя, не приходя в сознание, сэр Роберт умер от перелома основания черепа.

Воспользовавшись этим случаем, консервативная пресса в Англии и Ирландии развернула целую кампанию против герцога Ольстерского и ему подобных богатых землевладельцев, весьма либерально и с симпатией относящихся к своим арендаторам-католикам.

Извращая факты, журналисты представляли дуэль между герцогом Ольстерским и сэром Робертом Диллоном как истинную причину смерти последнего.

Сэр Роберт был «верным слугой отечества, который, защищая честь королевы и своей страны, потребовал, чтобы Эдвард Уайлдинг, герцог Ольстерский, принес извинения и взял назад клеветнические утверждения по поводу английской политики в отношении ирландских бунтовщиков».

Ранив сэра Роберта на дуэли, продолжали газеты, герцог тем самым выразил молчаливую поддержку преступным действиям многочисленных ирландских банд. «Осуществляемое ими насилие и привело к трагической гибели сэра Роберта Диллона».

Травля и нападки на герцога превзошли всякие разумные пределы. В барах и иных публичных местах, даже в парламенте велись жаркие дебаты. Лоялисты радикального толка обратились к королеве с просьбой лишить герцога Ольстерского его титула и земельных владений.