Книга Храбрая леди, страница 11 – Джен Хадсон

— Красивый, дьявол. Никогда не доверяла красивым мужчинам. От них всегда жди скорую печаль. — Она повернулась и потыкала пальцем в сторону Сахарной Энн. — Попомни мои слова. Никогда не доверяй красивым. Невзрачные мужчины гораздо благодарнее. А теперь пойдем и выпьем чаю.

— Чай — это было бы прекрасно, но мне надо сначала позаботиться о лекарствах для капитана. Хорошо бы послать за доктором. Я беспокоюсь о состоянии раненого, миссис Лэм, опасаюсь инфекции.

— Во-первых, зови меня Флорой. И потом я никакая не миссис, потому что никогда не была замужем. Не многие в моем…

— Доктор Айкен должен появиться в течение часа, он придет навестить миссис Ла Вин, — перебила Мэри О'Тул. — Заодно он сможет осмотреть и капитана. Почему бы вам немного не освежиться, миссис Спайсер, перед тем как спуститься вниз к чаю? Фиби покажет вам вашу комнату.

Фиби, которая все еще прижимала к животу седельные сумки капитана, неуверенно кивнула.

— Спасибо, — сказала Сахарная Энн. — А что случилось с моей троюродной бабушкой? Я не понимаю…

Флора погладила Сахарную Энн по руке.

— Это все очень сложно; потом поговорим, за чаем. Мэри делает самые восхитительные в мире булочки со смородиной, хотя может и без смородины. Сейчас многое переменится. Слава Богу, ты здесь. Я молилась, и молилась усердно. — Произнеся эти слова, Флора повернулась и вышла из комнаты.

Сахарная Энн взяла седельные сумки из рук Фиби и опустила их на стул.

— А теперь покажи мне, где моя комната.

— Вот тут, мэм. Следующая дверь. — Фиби изобразила неуклюжий реверанс и, чтобы не упасть, ухватилась за тяжелый ореховый сундук.

Сахарная Энн закрыла глаза и глубоко вздохнула, спрашивая себя, за что бы ей самой ухватиться в этом мире. Она подняла подбородок и выпрямилась. Не важно, что происходит в столь странном доме, главное, это не может быть хуже того, от чего она так поспешно сбежала.

— О Господи! — Сахарная Энн с громким стуком поставила чашку на блюдце. — Вы говорите, в доме совсем нет денег?

— Эта свинья Ричард Фицуоррен завладел каждым пенни Тристы, и теперь нам даже нечем заплатить мяснику, — с горячностью проговорила Флора. — Мясник не единственный, между прочим: все счета просрочены, никому не выплачено жалованье, корму лошадям осталось на день-два. Да и этого бы не было, если бы Дональд О'Тул не купил немного на их с Мэри собственные сбережения. Дональд говорит, если мы сможем продать…

— Погодите, погодите, — перебила Сахарная Энн. — Позвольте мне разобраться. Скажите для начала, кто такой Ричард Фицуоррен?

Фиби начала сметать пыль с каминной полки метелкой из птичьих перьев, и все услышали неприятный скрип, режущий слух.

— Жалкий, ни на что негодный адвокат, которому лучше всего перерезать глотку, а его самого кинуть чайкам.

— Но какое отношение он имеет к деньгам Тристы?

— Видишь ли, у него есть какая-то бумага, которая дает ему власть действовать за нее, если она не способна все делать сама. Он заявил, что поскольку мы не являемся ее кровной семьей, то у нас нет никаких прав. Я не верю этому ни на йоту.

— Я тоже — добавила Мэри О'Тул, внося тарелку с булочками.

— Вы видели эту бумагу? — спросила Сахарная Энн.

Флора вздохнула:

— Нет, но шеф полиции ее видел — он говорит, что бумага подписана и юридически законна, и все же ничто на этой земле не в силах заставить меня поверить, будто Триста отписала весь свой бизнес Фицуоррену. Да мне всегда было плевать на этого уродливого старого недомерка! — Мэри охнула и строго нахмурилась. — Триста думает так же, как я. Мне не известны все детали, но она совсем не в восторге от того, как Фицуоррен обстряпал некоторые из ее дел, если хотите знать мое мнение. Думаю, она дала ему пинка под зад и вышибла из бизнеса. Если бы тот грабитель не превратил Тристу в полутруп, думаю, мистер Пекервуд Фицуоррен был бы на улице к этому времени, а не устроил нам столько несчастий. Теперь мы сидим без пенни, а Фицуоррен говорит, мол, Триста никогда больше не придет в себя и лучше всего поместить ее в приют. Для нее же лучше! Ты когда-нибудь видела хоть один приличный приют? Нет там ничего хорошего. Слава Богу, Господь прислал тебя к нам, чтобы спасти Тристу от страшного удела и всех нас от самого худшего.

Сахарная Энн свела брови, пытаясь проследить за непоследовательным рассказом Флоры.

— Вы не родственница миссис Ла Вин?

— Я? — спросила Флора. — О нет, но мы как сестры, и она старшая, ты же понимаешь. Она наняла меня много лет назад, но, когда мы уехали из Сан-Франциско, я стала… ее компаньонкой и самым дорогим другом.

— Ясно. Теперь скажите, этот мистер Фицуоррен, адвокат кузины Тристы, имеет юридическую власть над ее делами и средствами?

— Точно так, мэм, — подтвердила Мэри О'Тул, которая до сих пор сидела молча.

— У нее, значит, есть деньги? Наличные в банке, доход от инвестиций и всего прочего?

— О, наверняка. Триста всегда была при деньгах. Я знаю точно, что у нее большой процент акций в какой-то пароходной компании, много площади сдано в аренду и еще лежат деньги в двух или трех банках.

— И этот адвокат отказался тратить деньги на оплату ее собственных домашних расходов?

Флора коротко кивнула:

— Ты попала прямо в точку.

— Но это же просто смехотворно!

— А что означает «смехотворно»?

Сахарная Энн повернулась, чтобы увидеть того, кто задал вопрос. Светловолосый мальчик лет девяти прислонился к дверному косяку и жевал булочку.

— Вилли! — возмутилась Мэри. — Подумай о манерах, молодой человек, и не прерывай разговор своими вопросами.

— Миссис Ла Вин хотела, чтобы я всегда спрашивал, если мне что-то непонятно. Спрашивать — это значит учиться, сказала она. И мистер Андервуд говорил то же самое.

— Я и правда говорил так, парень, — сказал щеголеватый мужчина в годах с седой бородкой клинышком, стоявший позади Вилли. — Простите, пожалуйста, за наше вторжение.

— Ладно, можешь присоединиться, — смилостивилась Флора, — и ты тоже, О'Тул. Я слышу, ты в буфетной. — Сахарной Энн она сказала: — Вот мистер Престон Андервуд, который устроился на третьем этаже, и с ним Вилли Джонс, у него тоже там комната. Триста спонсирует научное исследование мистера Андервуда и его книгу, а Вилли — ну, он…

— Миссис Ла Вин взяла меня к себе, потому что хочет научить меня жить, как полагается среди приличных людей, — закончил Вилли с сильным акцентом кокни. Широкая усмешка расползлась по веснушчатому лицу. — Вы приехали из Чикаго, чтобы спасти нас от голода?

Миссис Эффингтон любого разорвала бы в клочья за такое непосредственное поведение, но его шаловливая мордочка покоряла, и Сахарная Энн смогла только улыбнуться: