Книга Поцелуй страсти, страница 78 – Джейн Киддер

— Ох, Майлз, — тут же отозвалась молодая женщина, садясь на постели, — мне так стыдно…

— Не надо, — пробормотал он, обнимая жену за плечи и зарываясь лицом в ее темные густые волосы, — не извиняйся. Это мне нужно просить у тебя прощения, Я не имел никакого права строить планы переезда в Америку, прежде не известив тебя.

— Бог с ними, с этими планами! — вскричала Виктория, не скрывая слез радости и облегчения, которые струились у нее по щекам. — До тех пор, пока мы вместе, мне все равно, где жить. Даже если тебе взбредет в голову поселиться в хижине в дремучем лесу, я не стану этому противиться.

Хотя момент был трогательный и слова Виктории шли от самого сердца, Майлз не сумел сдержать улыбки. Присев рядом с женой, он смахнул с ее глаз слезы и сказал:

— Тори, дом моего отца в Колорадо никак нельзя назвать хижиной. Это двухэтажный особняк, и в нем восемь спален, четыре ванных комнаты, людская на шесть человек и гостиная, которая может вместить не менее двухсот гостей.

— Но ведь это дом твоих родителей, — пробормотала женщина. — Не уверена, что я смогу все время жить с ними под одной крышей. Может быть, нам следует обзавестись собственным домом?

— Как скажешь. Для тебя я готов выстроить даже дворец. Или дом в духе Пемброк-хауса.

— Мне не требуется ничего столь грандиозного, — покачала головой молодая жена.

— В таком случае выстроим себе нечто среднее между хижиной и дворцом — идет?

— По рукам! — воскликнула Виктория, повернувшись к мужу, и крепко поцеловала его в губы. — Только вот еще что, Майлз…

— Слушаю тебя, — голос Майлза звучал несколько приглушенно, поскольку в этот момент он склонил голову и осыпал поцелуями ее грудь.

— Нам обязательно нужно ехать в Америку в октябре?

Майлз медленно поднял голову и с удивлением посмотрел на Викторию.

— Ты что же — отказываешься?

Женщина застенчиво улыбнулась.

— По-моему, для дальних поездок сейчас не совсем подходящее время.

— Это почему же?

Виктория отвела взгляд, и, хотя в комнате царил полумрак, Майлз заметил, что лицо ее порозовело.

— Весной ты станешь отцом, Майлз, и мне бы хотелось, чтобы наш первый ребенок родился в Англии.

— Ты забеременела? Уже? Бог мой, Тори, мы женаты всего месяц! Ума не приложу, что заставило тебя прийти к такому выводу?

Виктория подняла на него сияющие глаза.

— Ну… Я, конечно, до конца ни в чем не уверена, но… у меня… хм, как это сказать?..

— Задержка? — улыбнувшись, подсказал Майлз.

Виктория зарделась пуще.

— Да.

Он замер и так долго молчал, что Виктория уже подумала, что новость не слишком обрадовала мужа. И вдруг Майлз протянул руки, заключил ее в объятья и едва слышно проговорил:

— О, моя дорогая! Ты сделала меня счастливейшим человеком на свете.

Виктория ответила ему нежной улыбкой, и глаза ее наполнились счастливыми слезами.

— Я так рада, что эта новость тебя не огорчила… Я вдруг испугалась, что…

— Не огорчила? — в изумлении повторил ее слова Майлз. — Но с какой стати мне огорчаться, скажи на милость?

— Ну… Потому, возможно, что все это произошло так быстро… Я думала, ты был бы не прочь пожить некоторое время без такого рода забот.

— Глупости! Я хочу иметь большую семью. И чем раньше у нас пойдут дети, тем лучше. Сказать по правде, мне бы хотелось иметь столько детей, сколько у моих родителей.

Виктория улыбнулась при этом известии, хотя, признаться, мечты Майлза о большой семье представлялись ей несколько преждевременными.

— По-моему, Майлз, ты торопишь события. Для начала одного ребенка вполне достаточно.

— Ну, если только для начала…

— И запомни — я еще ни в чем не уверена. Возможно, это ложная тревога.

Майлз покачал головой.

— А вот я нисколько не сомневаюсь, что ты беременна.

Виктория хихикнула и откинулась на подушки.

— Хотелось бы знать, откуда проистекает такая уверенность?

— Отец разбирается в таких вещах, — ухмыльнулся Майлз. Вслед за Викторией он скользнул под одеяло, улегся рядом с женой и обнял ее.

— Я люблю тебя, Тори!

У женщины перехватило горло. Майлз впервые произнес эти слова. Она повернулась к мужу, исполненная нежности и ответной любви.

— Вот уж не думала, что ты мне об этом скажешь!

Майлз нахмурился.

— Как же так? Разве я не говорил тебе о своей любви прежде?

Виктория покачала головой.

— Увы, не говорил. А я все ждала и ждала…

— Уверен, что все-таки говорил, — возразил Майлз. — Просто ты не расслышала.

— Если бы ты говорил мне о любви, я бы услышала — ты уж мне поверь…

— Возможно, я просто об этом думал.

— Очень может быть.

— Так или иначе, — прошептал Майлз, коснувшись пальцем ее щеки, — это правда. А говорил ли я об этом вслух или просто думал, по большому счету, не имеет значения.

— Я тоже тебя люблю, — едва слышно шепнула Виктория, но потом ее голос окреп, и она повторила уже громче: — Я люблю тебя всем сердцем, мой милый, любимый и очень красивый муж!

— Правда, Тори? А я все сомневался… — Майлз блаженно улыбнулся, склонился над женой и нежно ее поцеловал. Сейчас он думал, что и через пятьдесят лет будет вспоминать эти минуты, как самые счастливые в жизни.

Ребекка нырнула в библиотеку, кашлянула, чтобы привлечь внимание дам, и, нервно оглянувшись на дверь, позвала:

— Леди Виктория?

Молодая женщина подняла глаза от бумаг сэра Джона, которые разбирала вместе с леди Фионой, и выжидающе посмотрела на девушку.

— Да?

— Вам… э-э… принесли послание.

— Вот как? От кого же? — спросила Виктория, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и ровно.

— От лорда Гилфорда, — пробормотала Ребекка. Вложив конверт в трепещущие пальцы молодой женщины, она добавила: — На этой неделе уже третье, миледи.

— Знаю, — сказала Виктория. — Скажи, посыльный уехал?

— Нет, миледи. Он стоит в холле и ждет, когда вы соизволите написать ответ.

— Передай ему, пожалуйста, что ответа не будет. Пусть отправляется восвояси.

Ребекка присела в реверансе и торопливо вышла. Как только двери за служанкой захлопнулись, Фиона повернулась к падчерице и одарила ее не слишком любезным взглядом.

— Надеюсь, Майлзу известно, что этот тип засыпает тебя письмами?